Не следует упускать из виду один нюанс: отвратительное предпочтение, которое тигр оказывает человеческому мясу, объясняется только тем, что он не может раздобыть себе другой пищи.
Поэтому он поступает со своими жертвами точно так же, как и с дикими обитателями джунглей: охотится на них, устраивая хитроумные засады, внезапно прыгает и уносит добычу в свое логово.
Это не жестокость кровожадной твари, которая в горячке убийства бросается на все живое, чтобы разорвать на клочки, — это законное право зверя, который охотится, чтобы утолить голод.
Но тигр не становится от этого менее опасным для людей, ибо он выбирает своими жертвами слабейших: женщин, детей, безоружных мужчин, бросаясь на них, подобно молнии, так что они не успевают даже вскрикнуть.
Когда же являются английские офицеры со своей шумной свитой и громоздким охотничьим снаряжением, свирепый Людоед, если только не ранить его, избегает встречи с ними и ничем не обнаруживает себя, несмотря на то, что вынужден терпеть муки голода.
Именно поэтому после всех скачек в лесу на горячих лошадях, криков загонщиков, пальбы и треска ракет наш зверь не показывался целых две недели.
Все это время ему пришлось голодать, довольствуясь крысами, лягушками и ящерицами, почитая за величайшую удачу возможность поесть падали.
Жители деревни уже было обрадовались, решив, что избавились от Людоеда, как вдруг зверь унес в джунгли мать маленького Ясы.
…Фрике, еще не дойдя до логова тигра, услышал хруст мощных челюстей хищника, которому он помешал довершить пиршество, и теперь приготовился к отражению неминуемой атаки.
Но хитрый зверь, почуяв преследователей, предпочел отступить — именно так ведут себя при приближении человека все дикие обитатели леса, начиная от слона и кончая самыми крохотными зверушками.
Внезапное появление охотника вспугнуло тигра, и он оставил свое убежище, захватив, однако, с собой часть добычи, которую, не в силах удержаться, стал догрызать в ближайших кустах.
Фрике был раздосадован и удивлен этим отступлением, так как ожидал, что тигр, застигнутый врасплох в собственном логове, встретит врага лицом к лицу.
Можно представить разочарование молодого человека, когда он убедился, что не может пробиться сквозь непроходимое сплетение веток, лиан и колючек: зверь, в случае нужды, мог проползти на брюхе в этих зарослях, как будто специально запутанных самой природой, создавшей из них непреодолимое препятствие, но человек, стесненный одеждой и оружием, не мог сделать и шагу.
Храбрец Фрике подумал, что Людоед, не стерпев открытого нападения, покинет убежище и вернется в логово.
Подобрав камень, юноша бросил его в том направлении, откуда исходил хруст, сопровождаемый глухим гневным рычанием, а сам тут же вскинул карабин, приготовившись к атаке.
Камень упал, зашуршали ветки, затем послышался треск ломаемого кустарника.
Рычание смолкло, наступила полная тишина.
Людоед скрылся.
Недоумевающий Фрике решил вернуться к своим товарищам, которые застыли в тревожном ожидании на том самом месте, где он велел им оставаться.
— Ах, хозяин, — дрожащим голосом проговорил черный слуга, — как моя бояться! Моя никогда не видеть тигр… не знать вовсе… противная тварь. Моя рада, что тигр бежать от вас…
— Истинно так, — подхватил красноречивый индус, — тигр обратился в бегство, сударь… так, сударь… грозный зверь испугался вас.
— Все это прекрасно, — буркнул Фрике, — но придется вернуться в деревню несолоно хлебавши! И без того тошно — такое дело сорвалось… Но стать посмешищем этих желтых кукол, что скалили зубы в деревне, нет, это свыше моих сил. Однако почему так горячится малыш?
Мальчик, увидев, как расстроился его новый друг, затараторил быстрой скороговоркой.
— Что он говорит? — спросил у переводчика молодой француз.
— Сударь, малыш говорит, ничего еще не потеряно. Он сделает так, что сегодня вечером вы убьете тигра… так, сударь, сегодня вечером.
— Но как?
— Он говорит, что нужно вернуться к источнику, как будто мы пришли из деревни. И тигр обязательно туда явится, сударь.
— Но кто же выманит его на открытое место?
— Сам малыш, сударь… так он говорит. Вы будете рядом с ним, а он станет «тем, кого едят».
— Иными словами, маленький храбрец предлагает себя в качестве приманки, — кивнул парижанин, изумленный отвагой и хитроумием мальчика. — Ну что ж, идет! Мы затравим зверя, и, будь спокоен, я не допущу, чтобы он тебя загрыз.