–Ой, – запричитал Ваня, – «Бутербродная Илюшки»! Давайте заедем!
«Бутербродная Илюшки» – сеть таверн по всей Словении, их фирменным знаком был красный цвет, витиевато нарисованная буква "Б" и отвратительные бутерброды, больше похожие на стельки от ботинок. Дети эту дрянь, признаюсь честно, обожали до беспамятства. Бутерброды подавались в маленьких красных ящичках, выложенных пергаментной бумагой. Напитки разливались по деревянным стаканчикам, внутри плавали кусочки подкрашенного льда, но самое главное в каждый стакан клалась маленькая деревянная трубочка, через которую можно было бесконечно тянуть охлажденную подслащенную воду.
–Ваня, – строго сказала я, – ты не читал «Вестник Словении»? Там написали, что такие бутерброды – это не здоровая пища!
–А я сам не здоровый! – буркнул Петушков.
С таким аргументом было просто невозможно не согласиться, мы завернули к таверне, привязали лошадей к специальным стойкам и вошли в помещение.
Маленькие столики из светлого дерева, раскиданные по залу, огромная стойка с тремя кассами, выходящая прямо на кухню, на стене приколочена фанера с названиями кушаний. Народ толпился у стойки, и близоруко рассматривал мелкие кривые буквы в общем меню.
–Касса свободна! – заголосила пигалица в красном колпаке, больше похожем на клоунский.
Мы выбрали бутерброды с самыми невероятными названиями: «Большой Бутер», «Бутер с Сыром и Луком по Илюшевски», «Илюшка курица». Уложили все ящички на огромный поднос и уселись за столик.
Ваня набросился на еду, словно голодный волк, а я начала рассказывать о наших ночных приключениях.
–Знаешь, что, – произнес Пан, не отрывая взгляда, от Вани, откусывающего огромный кусок от хлеба с луком, сыром и котлетой, – мне кажется, что Парашка такая баба, которая только с богатыми данийцами или приближенными к Арвилю Фатиа общаться будет.
В это время Петушков прожевал, пошире раздвинул челюсти и отхватил еще одну треть бутерброда.
–Значит, – продолжал строить логическую цепочку гном, – даниец, похитивший у нас ребенка, достаточно богат и обладает некоторой властью.
Ваня подавился, закашлялся и поспешно отхлебнул коричневой жидкой мути «Кофейное чудо».
–Но ведь она меня узнала, – заметила я, – значит, кто-то меня подробно описывал.
Гном кивнул:
–У тебя есть влиятельные данийские друзья? – он внимательно посмотрел в мою сторону. Я замотала головой:
–Откуда? У меня, вообще, данийских знакомых отродясь не было, да Анук первый увиденный мной даниец.
–А влиятельные маги? – он окинул меня пытливым взглядом.
Я опять замотала головой.
–Это большая политика, – начал гном. В это время Ваня снова глотнул «Кофейное чудо», подавился напитком и начал судорожно кашлять, стараясь вздохнуть. – Петушков, – не выдержал гном, – ты жрешь, как свинья!
Глава 6
Представьте себе прекрасную девушку с густыми золотистыми волосами и пухленькими губками и огромными сияющими глазами, но с огромной отвратительной бородавкой или язвой на носу. Представили? Так вот, на теле Словении была такая же язва со звучным женским именем – Петенки.
Официально города не существовало, на картах между вотчиной Пяти островов и приграничными землями Нови чернели болота «Непролазные топи», но знающие люди и без условных обозначений обходили заповедное место за сто верст. Всем известно, Петенки – маленькое бандитское государство.
Не смотря на недолгое существование, история крохотного городка-царства оказалась насыщенной многочисленными событиями. Основал его и единолично царствовал здесь знаменитый разбойник со звучным именем Александр Графовский, в народе просто Граф. Александр, в свое время, прославился ужасными и леденящими душу злодеяниями, его банда орудовала на Большом Торговом пути к Стольному граду, сотни разграбленных обозов и тысячи невинно загубленных жизней лежали на нем смертным грехом. В один распрекрасный момент банду сумели изловить, но Графу удалось сбежать и затаиться. Магистр Ануфрий рвал на себе длинные седины, стараясь отыскать мерзавца, но все было тщетно, казалось, разбойник, как сквозь землю провалился, а на свои именины уважаемый Глава Совета получил похоронный венок и черную скорбную открытку с пожеланиями скорейшей кончины с короткой подписью «Граф». Круговерть началась по новой, во всей Словении на доски прибили портреты Графовского, обещали большие деньги за его голову, но даже среди готовых на все наемников не оказалось ни одного сумасшедшего, готового потягаться с самим Графом.
Через несколько лет между приграничной зоной и неспокойным районом Пяти остравов появился город Петенки, названный в честь любимой женщины Графа. Все здесь было устроено в насмешку над великим Стольным градом, все улицы вымощены красным кирпичом, все стражники носили плащи с гербом города в виде перекрещенных мечей и черепа.
Было здесь и свое Училище, где подрастающее поколение разбойников обучали хитрому мастерству грабежа, сие заведение работало под девизом: «Научить делать так, чтоб все было, а за это ничего не было!» Когда Словению облетел Указ Совета о запрещении дуэлей и кровавых боев на выживание, здесь построили арену и казармы, где готовили самых беспощадных, жаждущих крови бойцов. Но самым страшным в городе был рынок рабов. Даже когда эльфов и гномов признали цивилизованной расой, здесь их продавали, как товар, а потом ассортимент разбавился и людьми. Данийцев и вурдалаков не трогали, очевидно, первых уважали, вторых боялись до полусмерти.
Совет, конечно, на такое безобразие закрывать глаза не мог, Петенки стирали с лица земли два раза, и оба раза он возрождался из пепла, как птица Феникс, краше и лучше прежнего. Тогда решили, что коль его нельзя уничтожить, можно просто не замечать, и город зарисовали на карте болотами. И только Магистр Ануфрий, несчастная жертва бессовестных нечестивцев, каждое пятое число марта продолжал получать похоронный венок и ласковые пожелания смерти.
С Петенками были связаны самые страшные, скандальные, а порой и курьезные случаи. Не давеча, как месяц назад в газетном листке «Стольноградский вестник» написали занимательную историю «Маруся Распрекраснова против рабства». Честно говоря, когда я ее читала, то давилась от смеха и просто мечтала пожать руку этой самой Маруси. Дело было так. Каждый год по осени в Словении во всех вотчинах проводят конкурсы самой красивой девки. Девушки, обряженные в национальные костюмы с разноцветными венками на очаровательных головках, поют, танцуют, водят хороводы и готовят каши, а победительницы едут в Стольный град, где и выбирается несомненная «Краса Словении». В этом, Х.Х.Х. году, конкурс выиграла та самая Маруся Распрекраснова, тогда ее лубяные изображения на каждом углу прибивали, девка – кровь с молоком. После конкурса она должна была путешествовать по всей необъятной матушки Словении, дабы нести людям вечное и прекрасное. Подошло время отправляться в путь, а «Краса Словении» исчезла в неизвестном направлении. Искали ее тщательно, с ног сбились и лапти поистоптали, и тут объявилась она в Петенках на рынке живым товаром в кандалах. Сбыли ее за огромные деньги, только жалость – покупатель так и не смог снять сливок с ентого молока. Маруся в свое время окончила Училище борьбы свободным стилем и скрутила мерзавца еще на подходах к своей опочивальне. Когда она появилась в Совете под руку с новоиспеченным хозяином, Магистры так и ахнули, глядя на синяки и переломы несчастного. Спросили, почему раньше не скрутила мерзавца, сказала, что хотела почувствовать себя, как в романе, и все ждала, когда ее кто-нибудь спасет. Не дождалась, поэтому начала действовать сама. Но история на этом не закончилась, прекрасное и вечное, конечно же, победило, и Маруся Распрекраснова вышла замуж за своего богатенького приобретателя. Поговаривают, что теперь в его семиэтажном тереме все прежние наложницы зубными щетками моют полы, а молодой супруг ходит по лестнице на цыпочках, дабы не потревожить благоверную.