Рядом с забором прошелестела разноцветными юбками стайка неряшливых женщин, с покрытыми платками косами, их говор, быстрый и резкий, походил на воробьиное чириканье.
В этот момент кушетка накренилась, пирамидка из книг разлетелась в разные стороны, и я с грохотом рухнула на пол, ударившись многострадальной спиной.
–Черт, – простонала я, с трудом поднимаясь. Сил подпереть диванчик обратно не нашлось, я обмоталась пледом и осторожно, стараясь не опираться на спинку, уселась на стул.
Девушки-цыганки заметили шевеление на веранде и прильнули к низкому заборчику, увидев во мне будущую жертву обмана.
–Красавица! – заорала одна из них, – счастье дому твоему! Дай, погадаю, всю правду расскажу, не обману!
Она легко перемахнула через забор и уже стояла во дворе, оправляя длинные цветастые юбки. Я с интересом посмотрела в ее сторону:
–А если обманешь?
–Что ты! – всплеснула руками цыганка. – К Лейле со всех городов едут гадать! Лейла все знает! – она стала тихо подходить к веранде, неотрывно глядя в мое бледное измученное лицо.
Я следила за ее плавной, бесшумной походкой, легким женственным покачиванием бедер, за выражением совершенной честности на смуглом лице.
–Ты хотя бы знаешь, куда забрела, милая? – хмыкнула я, когда Лейла встала передо мной на веранде.
От ее крепко сбитого, гибкого тела, спрятанного под десятком разноцветных юбок, исходил резкий запах мускуса. У меня моментально заболела голова, мускус на меня действовал безотказно – капля, и я в нокауте.
Цыганка упала передо мной на колени, длинные юбки мягкими волнами легли вокруг нее, делая ее похожей на диковинный распустившийся цветок. Запах мускуса становился практически невыносимым. Я на секунду закрыла глаза и почувствовала, как цепкая холодная рука, звякнув золотыми браслетами, схватила мои пальцы, открывая, словно книгу, мою ладошку.
Я с трудом разлепила тяжелые веки и, с восхищением заметила, как девушка, склонив голову над моей рукой, ощупывает взглядом веранду в намерении что-либо тихо и безболезненно украсть. Вот ее быстрый взгляд уперся в приоткрытую дверь, ведущую в дом, она нервно сглотнула, а ладонь ее стала влажная от волнения.
–Забудь, – хмыкнула я, глядя на ее черную макушку. Девушка испуганно уставилась на меня. – А хочешь, я тебе погадаю? – я ласково улыбнулась, сильно сжимая правой рукой ее запястье. Цыганка уставилась на семь горящих у моего пальца звездочек, губы ее задрожали. – В будущем тебя ждут большие неприятности, – начала я, по-прежнему глядя в ее лицо, искаженное страхом, – потому как, забрела ты в Дом Властителя Фатии, а он малый жесткий. – Девушка затряслась. – Нравится тебе мое предсказание?
Я отпустила ее руку и посмотрела в ее глубокие темные глаза, чувствуя про себя странное удовлетворение. Ужас окружающих рождал во мне ощущение их ложного уважения.
–Ты ведьма, – прошептала она. Это был скорее утверждение, нежели вопрос. – В тебе черная сила, ведьма.
Я хмыкнула: «Тоже мне новости, если бы Бабочка оказалась белым голубком, от меня бы не шарахались!» Я поднялась, опираясь на стол, стараясь не сгибаться, любое движение отдавалось болью в покарябанной спине.
–Я серьезно, – она обняла мои колени, уткнувшись в них лицом. Теперь испугалась я: «может, девушка слегка не в себе?» – Я ее вижу, она желает победить, – бормотала Лейла, – не дай ей победить себя, тогда мы все обречены. Мир рухнет, города зажгутся ярким пламенем, ты сама погибнешь. Не дай ей победить!
–Отойди! – я попыталась вырваться, охваченная паникой. – Отойди от меня!
Лейла подняла заплаканное лицо:
–Тебя предадут ведьма!
Я шарахнулась, упала на стул, снова приложившись спиной о жесткую деревянную спинку и выгнулась дугой, застонав от боли.
Девушка вскочила на ноги и кинулась прочь со двора.
–Верь мне, ведьма! Лейла никогда не врет! – крикнула она, и в следующую минуту ошарашенная стайка цыганок поспешно убралась к табору.
–Что за черт, – буркнула я, потеплее кутаясь в плед и укладываясь на накрененную кушетку. Руки мои дрожали, вот и пошутила.
Я проснулась сразу, просто открыла глаза и поняла, что уже не сплю. Первое, что я увидела, ноги, мужские ноги, обутые в черные эльфийские сапоги. Я с трудом приподняла гудящую голову, «надо же, даже не заметила, как заснула». Фатиа стоял ко мне спиной, скрестив руки на груди, его черные отросшие волосы льнули к шее, сильные плечи напряжены, вся его поза выражала недоумение и недовольство.
Я осторожно пошевелилась, кожа на спине высохла и, вероятно, покрылась мелкими корочками-болячками.
–Проснулась? – он повернулась ко мне, взгляд злой, брови сведены у переносицы, опухший нос величиной с добрую картофелину. – Что там? – кивнул он в сторону рыночной площади, где уже собирался шумящий народ, посмотреть на товары привезенными цыганами.
–Табор, – отозвалась я, усаживаясь и осторожно спуская ноги на пыльный пол.
–Я знаю, что это табор! – рявкнул Арвиль. – Я спрашиваю, что он там делает?
–А мне почем знать? – я удивленно развела руками. – Ты же Властитель Фатии, Бертлау и Перекрестка Семи Путей, должен ведать, что творится в твоем царстве.
–Вехрова, – нараспев произнес он, в его голосе послышалось предупреждение.
–Что Вехрова?! – обиделась я. – Можно подумать, это я привела табор в город. Я их сама на рассвете заметила! Кстати, хорошо выглядишь, – улыбнулась я, исчезая в дверях дома.
Днем, когда в цыганском цирке началось первое представление, мы с Ануком в сопровождении стража Карла отправились на рыночную площадь. Карл, наученный своим прошлым опытом, в беседу со мной не вступал и держался особняком, на все мои заигрывания и ужимки отвечал чуть заметными кивками головы, но его горящие глаза выдавали его настойчивую потребность поделиться событиями последних дней.
–Наказал тебя Фатиа? – спросила я, когда все же смогла уговорить его скинуть плащ и посадить улыбающегося Анука на плечи.
–Наказал, не то слово, – пробурчал Карл, воровато озираясь вокруг, выглядывая в толпе величественный профиль Властителя.
–Да, не волнуйся, – я панибратски хлопнула парня по плечу, – он сюда не придет.
Цыганские ярмарки – настоящая круговерть, мешанина из веселящейся толпы и торговцев, мелькание красок, громкий смех и визг, доносящийся с каруселей.
–Красавица, бери платье, не пожалеешь! – заголосила мне в ухо цыганка, улыбаясь всеми золотыми коронками, имеющимися на зубах. Она ткнула мне в лицо тряпку из дешевого ярко-красного шелка.
–Хороший мой, дай, погадаю, – слышались голоса, и вот хитрые девушки, обвешенные с головы до пят золотыми украшениями, окружили смутившегося юношу, надежно скрывая его от толпы. Через пару минут, я уверена, у него не останется даже медяка на двуколку до дома.
–Невиданное лакомство, сладкая вата! – орал чумазый постреленок, вертя в руках мягкий волокнистый шар на тонкой палочке.
–Леденцы! – вторил ему мальчишка, похожий на первого, как две капли воды, как и его брат, перепачканный сладкой из нагретой карамели ватой.
На широкой площади встречались горожане, в лучших сюртуках и платьях, кланялись знакомым, степенно улыбаясь. Рядом с лавкой, где продавали пенный мед, собралась целая очередь. Здесь устроили соревнования, кто быстрее выпьет чарку. Двое стояли друг против друга, вливали в себя крепкий напиток, причмокивали губами, тонкие струйки бежали за воротник, а подбадривающие их друзья свистели и вопили от радости.
–Эй, дорогой, дай погадаю! – услышала я. – Лейла не врет, Лейла всю правду скажет!
Я резко повернулась, Карла с Ануком на плечах окружили веселые хитрые цыганки, а страж, выглядел до крайности смущенным.
–Лейла! – тихо позвала я.