— Приятно это слышать, — дружелюбно усмехнулся брюнет, но по мере приближения к толпящимся у входа студентам он заметно занервничал.
Его глаза внимательно следили за завихрениями толпы, явно подмечая социальные связи. Знаний у него достаточно, чтобы определить, что и как происходит, а если что-то непонятно будет — спросит. Надеюсь на это, по крайней мере. Он ведь пропустил формирование целого пласта культуры, не говоря уже о сотнях субкультур.
— Ладно, — вздохнув, Коновалов остановился и повернулся ко мне, — я понимаю, почему парни целуют девушек в щеку при встрече, но почему девушки целуют девушек?
— Ну, якобы они подружки, — пожала плечами я, — сама не очень это понимаю.
— Ты же так не делаешь? — с подозрением прищурился Рома.
— У меня нет подружек, — рассмеялась я, — только друзья.
На Романа обращали внимание. Еще бы — видный такой, симпатичный молодой человек, еще и с “этой Пушкиной” за руку идет. Вот только ему это внимание было как кость в горле, хотя его неосознанные попытки исчезнуть из поля зрения окружающих были не очень заметны тем, кто его не знает.
Когда мы заглянули к декану отчитаться о том, что такой-то такой-то андроид тут проходит социализацию в рамках моей практики, и получили разрешение на все это дело, в коридорах уже никого не было. Я-то сегодня пораньше должна была прийти, чтобы с Великом встретиться — он просил зачем-то.
— Может быть, лучше домой пойдешь? — я коснулась щеки гораздо более раскованно себя чувствующего в пустом коридоре брюнета.
— Когда-нибудь этим заняться все равно придется, — пожал плечами он, — да и ты хотела, чтобы я пошел.
— Я ведь уже говорила, не обязательно выполнять все мои желания, — покачав головой, я уселась на подоконник.
— А я думал, — пробормотал мне в ухо андроид, пристроившись рядом, — тебе нравится, когда я так делаю.
— Конечно, нравится, — смутилась я, — но таким потаканием ты меня совсем избалуешь.
— Не вижу в этом ничего плохого, — ухмыльнулся Рома.
Да, да, балуй меня полностью… В смысле, надо объяснить ему, что так нельзя.
— Привет, Дунь, — прибежал запыхавшийся Велес, — о, я смотрю, социализация идет полным ходом, — приветственное рукопожатие состоялось, но брат явно не очень хотел говорить то, что собирался, при андроиде.
— Мне оставить вас? — предложил проницательный Коновалов.
— Нет, нет, не нужно, — вздохнув, Велик наклонился к моему уху и еле слышно шепнул: — Никита перевелся сюда.
Потом предостерегающе на меня глянул и убежал по своим делам.
А я осталась сидеть, как громом пораженная. Он бросил меня, чтобы учиться в аспирантуре в другом городе, хотя на скоростном монорельсе ехать всего час. А теперь он посреди семестра переводится обратно спустя полтора года. Зашибись.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил тот, кто будет сгорать изнутри от ревности к моему бывшему.
— Нет, ничего серьезного, — почти естественно улыбнувшись, я соскользнула с подоконника. К черту прошлое! — пойдем чайку выпьем, а то час еще до пары.
========== Новое задание ==========
По взгляду андроида было легко понять его мысли — на переменах он выражал только полнейшую безысходность, зато на парах — неподдельный интерес. Особенно ему понравилась теория временных возмущений, кажется, Рома даже забыл, что сидит аж в полуметре от меня за отдельной партой. Согласна, предмет очень зрелищный и увлекательный. На переменах и я чувствовала себя не очень уютно, постоянно заставляя себя не оглядываться. Больше самой перспективы встречи с бывшим меня пугала перспектива встречи бывшего и очень ревнивого настоящего.
— Кис, — ухватив меня за локоть, Коновалов подвел меня к чудом пустующему подоконнику и, как маленькую, усадил на него, — что тебя тревожит?
— Да так, ничего особенного, — смутилась я, но красноречивый взгляд заставил меня сознаться: — мой бывший парень раньше учился в другом городе, а теперь сюда вернулся на последний год аспирантуры. Он был однокурсником Велика, талантливый вполне, симпатичный, ухаживал, вот я и влюбилась, глупая первогодка. А полтора года назад он уехал в другой город, и мы расстались.
— А почему ты нервничаешь? — во время моего рассказа на лице Ромы не дрогнул ни один мускул, но я видела, что ему неприятно слушать.
— Не хочу, чтобы ты с ним виделся, ты же злиться будешь… — прикусив губу, я смущенно теребила лямку рюкзака.
— Не потому, что все еще любишь, а я мешаюсь? — с горечью и какой-то надеждой в глазах он коснулся моей щеки кончиками пальцев, будто я оттолкну.
— Потому, что тебя люблю, — улыбнулась я, обвивая руками крепкую шею.
Допустим, я решила пока не афишировать наши отношения. Но после такого не поцеловаться, пусть и у всех на виду — преступление.
После третьей пары меня к себе вызвал декан.
Я расписалась в приказе и услышала привычные инструкции — найти отбившегося от группы ученого живым или мертвым, в первом случае вручить ему маленький ковчег, который его вернет по времени к моменту отправления экспедиции назад в наше время, во втором — доставить его останки и все современные вещи сразу сюда. Основной проблемой было время, куда мне предстояло отправиться — я еще ни разу не работала одна в меловом периоде. С другой стороны, не надо бояться, что меня опять посчитают ведьмой, можно безнаказанно пользоваться ведьмолетом для перемещения по воздуху. И есть шанс увидеть тирекса!
— Уезжаешь? — едва ли не шепотом ужаснулся Роман, когда я уже в коридоре радостно поделилась с ним новостью.
— Ну… — мой пыл поутих. Как он тут без меня? — Скорее всего, это займет пару дней, но может и больше…
И сейчас я как никогда пожалела, что один из законов перемещения во времени предписывает пропустить в настоящем столько же, сколько проведено в прошлом. Потому что андроид пошатнулся и схватился за стену.
— И в какое ты время? — сипло уточнил он. — Надеюсь, никаких войн?
— Ну, в меловом периоде их не было… — прикусив губу, я отвела взгляд, чтобы не видеть выражение его лица.
— Можно мне с тобой? — ухватив меня за руку, брюнет приложил мою ладонь к своей щеке, преданно заглядывая в глаза. — Пожалуйста. Я не вынесу неизвестности. А если с тобой что-то случится, а я даже не узнаю?
Я качнула головой, с сожалением поджав губы, и андроид с тяжким вздохом притянул меня к груди.
Вечером пришли проводить меня мои друзья и Велик. Рома сначала возмущался, куда я собралась на ночь глядя, но успокоился, когда я сказала, что там будет день. Успокоился до того, что просто молча ходил за мной везде и смотрел на меня взглядом побитого щенка, от которого слезы подступали к глазам. Я и сама расстраивалась — как его оставить, кто за ним присмотрит? Велес обещал одним глазком приглядывать, ребята тоже клялись, что одного его постараются не оставлять, но на душе все равно было неспокойно.
— Я прошу тебя, кис, умоляю, будь очень осторожна, очень-очень, хорошо? — это были его первые и последние слова за вечер.
— Буду, — заверила я, крепко его обнимая.
После этого брюнет отошел и уселся на ограждение, сгорбившись и уперевшись локтями в бедра.
Я попрощалась с остальными, выслушала последние полушутливые наставления и начала возиться с ведьмолетом. Рюкзак со всем необходимым был весьма увесистым, но не мешал.
И вот, круг над площадкой с радостным предвкушением в груди — и радужная метель скрыла от меня настоящее.
========== Все через… ==========
Поскольку появилась я с неплохой скоростью, удар о ствол непредвиденного древовидного папоротника был существенный. Большую часть урона приняла на себя левая рука в креплении, но и грудной клетке досталось. А самое главное — заглох ковчег. В неконтролируемом падении меня швырнуло спиной на одну из ветвей и едва не переломило пополам. Соскальзывая, я ухватилась правой рукой, но даже не замедлившееся падение привело к выворачиванию плечевого сустава, так что единственную опору пришлось отпустить. Падая, я судорожно крутанула один из верньеров, двигатель взвыл, и я хряснулась на твердую землю со скоростью, чуть меньшей, чем при свободном падении.