— За сумму в сто злотых. Выгодное приобретение, господин Вехтор, — заметил он. — Весьма выгодное. За такого раба в баронствах платят минимум триста золотых, а обычно и все четыреста.
— И второй, — продолжил стряпчий, взяв в руки другой пергамент….
— Это кто тут покупает раба, — раздался раздражённый голос из-за спины Сидора, неожиданно перебивший стряпчего. — Сидор! Ты что ли?
— Маня, не лезь, — огрызнулся Сидор, — у нас тут свои дела.
— Это, какие такие свои дела, — поинтересовался мрачный Димон, зашедший вслед за Маней в комнату. — Ты, что это, в рабовладельцы решил записаться. А по роже?
— Вы бы лучше не лезли, ребята. Я вам потом всё объясню.
— Тебе придётся хорошо постараться, — угрожающе заметила Маня, присаживаясь на свою кровать. — А это кто такие? — кивнула она на барона. — Может, представишь? — всё так же агрессивно, спросила она.
— Барон Генрих фон Гарс, — представился барон, встав со стула и наклонив голову. — Владетель Песьих Выселок и Мокрого Займища.
— Каких выселок? — Удивилась Маня.
— Песьих, Песьих, ты не ослышалась Маня, — заметил Сидор.
— Песьих Выселок и Мокрого Займища, — вежливо уточнил барон.
— А это, — небрежно указал Сидор на стряпчего, — местный писарь, или по ихнему, стряпчий. Звать его Ха, фамилия Абра Лиль.
— Это, — указал он на телохранителя, так и стоящего молча в углу, — предмет раздора. Зовут Корней.
— Это Маня, — представил он Маню вежливо поклонившемуся барону. — А это, Димон, мой друг и соратник, — указал он на мрачного Димона, сердито зыркавшего на него с подоконника, на котором тот, по своей излюбленной привычке, уже устроился. Рядом с собой он пристроил большое блюдо, пахнувшее из-под накрывавшего его полотенца явно чем-то знакомым.
— Ну-с, все, вроде, представились, — оглядел он всех поочерёдно. — Тогда прошу вас, уважаемый, — ёрнически обратился он к стряпчему. — Продолжим.
— Это, — продолжил стряпчий, недовольно поджав губы. — Второй договор. На факт отпущения на свободу раба — телохранителя, по имени Корней.
— Ну вот, сразу бы так, а то, покупаю, — тут же встряла Маня. — Кстати, а где ты возьмёшь сто золотых. Что-то я капиталов таких у нас не замечала. Или может, ты разбогател, пока мы там с Димоном корабль искали?
— Это не покупка, это обмен, — ответил Сидор настырной Мане. — Вот на этот меч.
— Что? — удивилась Маня, бесцеремонно отобрав у Сидора и вертя в руках его выигрыш. — На эту вот железяку?
— Маня, — раздражённо ответил Сидор, — помолчи. Не видишь, что ты мешаешь. Сейчас всё закончим. А потом я всё объясню.
— Ну, ну, — отозвался Димон. — Учти, мы подождём.
— Итак, — продолжил терпеливо стряпчий, недовольно посмотрев на разговорившуюся компанию, — вписываем ваше имя, господин Сидор, и сделка совершена. Остаётся только оплатить комиссионный процент, и можно регистрировать сделку в городской палате.
— Где ещё регистрировать? — настороженно поинтересовался Сидор.
— Не волнуйтесь, господин Сидор, — заметил стряпчий. — У меня всё с собой, — снисходительно уточнил он, доставая из своей объёмистой сумки здоровый фолиант.
— Вот она, — любовно погладил он корешок книги. — Наша Городская Регистрационная Палата. Вот и печать Городской палаты, — продолжил он, доставая здоровущую печать.
— Стоп, — остановил его Сидор. — Барон, — обратился он к молчаливому барону, — а вы сказали, что оплатите все услуги.
— Не волнуйтесь, господин Сидор, — успокоил его стряпчий. — У нас с господином бароном, свои отношения. Всё уже обговорено. Итак…
— Итак, сначала договор на вольную, — перебил его Сидор. — Чтоб на мне и минуты эта гадость не висела.
— Как вам будет угодно, — флегматично согласился с ним стряпчий, оформляя пергаменты.
— Вот. Всё готово. Остаётся только сделать запись в книгу, поставить печать, и все радостно друг с другом расстаются.
— Вот, это Ваш пергамент, — проговорил стряпчий, протягивая один пергамент Сидору. — А вас, господин барон, я бы попросил сначала оплатить комиссионные, — проговорил стряпчий, придерживая локтем другой договор.
— Какие комиссионные, — ошарашено уставился на него барон, протягивая к договору руку. — Какой процент? Мы же договаривались без процентов.
— Процент за сделку купли-продажи, — уточнил стряпчий, убирая пергамент подальше от руки барона. — Один процент от суммы сделки. В вашем случае это составит три золотых.
— Как три, — ошалело уставился на него барон. — Мы же договаривались без процентов. Вы же сами сказали, что никаких денег сейчас платить не надо.
— Сказал, — покивал головой стряпчий. — И сейчас могу ещё раз повторить, что в случае фиксирования сделки по обмену вашего раба на меч, так же как и сделки господина Сидора на вольную для раба, я могу и подождать с оплатой, на любой удобный для вас, барон, срок. Вы не говорили, барон, о купле. Вы говорили об обмене.
— Но в данном случае, при сделке купли-продажи, на чём вы, барон, так настаиваете, оплата должна быть произведена сегодня же и в полном объёме.
— Это, в каком таком, в данном случае, — поинтересовался Димон.
— В случае заведомо фиктивной сделки, — любезно пояснил ему стряпчий.
— Вы должны войти в моё положение, — заискивающе улыбнулся стряпчий, обернувшись к барону. — У меня есть свой начальник. И раб — телохранитель по имени Корней, фигура в наших краях хорошо известная. Никто мне не поверит, что я зафиксировал сделку на сто золотых, вместо четырёхсот. Ещё на триста, покосятся, но сделают вид, что поверили. Все же понимают, что и мне надо кушать, но два золотых, я должен отдать своему непосредственному начальнику и сегодня же, независимо от того, на какую сумму я зафиксировал сделку. На сто или на триста. Единственное, что я могу для вас, барон, сделать, так это снизить сумму договора, с которой уплачивается пошлина, с четырёхсот золотых, до трёхсот.
— Ну да, — многозначительно покивал головой Сидор, насмешливо посмотрев на Димона с ухмыльнувшейся Маней, — и здесь коррупция, куда же без неё.
— Но у меня нет на данный момент средств, поэтому я и просил вас с оплатой немного обождать, — скрипнув зубами, полузадушенным голосом, проговорил бледный барон.
— Да ладно вам, барон, — махнула рукой Маня. — Завтра оплатите. Мы не собираемся так вот сразу покидать город.
— Завтра я не могу, — тут же вскинулся барон. — Мне надо сегодня же.
— А что ещё можно сделать? — обратился он к стряпчему, молча наблюдающему за засуетившимся бароном.
— Только то, о чём вы с самого начала и говорили, — хищным настороженным взглядом посмотрел на него стряпчий. — Оформить сделку мены меча на раба. Тогда с оплатой можно подождать и до удобного для Вас, барон, срока.
— А потом, барон, можно будет, и переоформить запись на любую для вас удобную. Это будет, конечно ещё чего-то стоить, но какие счёты между нами, барон.
— Ага, — ухмыльнулся Димон, подмигнув скромно потупившемуся стряпчему, — доходы растут.
Бледный как сама смерть, барон минут пять молчал, о чём-то усиленно размышляя. Потом, махнув демонстративно рукой, с кривой улыбкой, согласился подписать договор обмена раба на свой меч.
Ещё минут десять стряпчий переписывал пергаменты, подчищая выправленные ранее тексты. Затем, подчистив всё окончательно, протянул выправленный договор Сидору, поздравив его с новым приобретением, а другой барону.
— Забирайте барон, — проговорил Сидор, протягивая ему меч. — Надеюсь, вы не в обиде на меня. Карточное счастье переменчиво. Надеюсь, вы больше не будете играть, тем более на подобное. Я то уж точно больше играть не сяду. Хватит с меня сегодняшнего.
— Благодарю вас, господин Сидор, — принял меч барон. — Надеюсь, наша сделка останется между нами. Никто о ней не должен узнать. Вы же понимаете. Это фамильная реликвия. Родовой меч. Он может быть только у старшего в роду. Его нельзя ни продать, ни проиграть.
— Понимаю, понимаю, — вежливо ответил ему Сидор. — Можете не беспокоиться. Со своей стороны, уверяю вас, что никто ничего от меня никогда не узнает. Можете не беспокоиться.