— Зеппа неплохо бы взять с собой. Ему школа тоже осточертела.
Скала Ворона представляла собой причудливое нагромождение базальтовых глыб. В лучах заходящего солнца она отбрасывала тень до ближнего леса.
Гомулка поздоровался с ними. Феттер и Земцкий держались поодаль.
— Есть дело, Зепп, — сказал ему Вольцов, — не уходи после этого балагана.
Земцкий официальным тоном доложил, что Феттер не согласен на мировую. Он хочет драться.
Гомулка отметил на лужайке круг. Вольцов сбросил с себя рубашку и бриджи, снял сапоги и остался босиком и в одних трусах.
— Неужто вы… и в самом деле? — спросил Гомулка с внезапной серьезностью.
Вольцов ступил в круг.
Феттер тоже остался в одних трусах.
— Дурак ты набитый, как я погляжу, — накинулся на него Хольт. — Ну, пеняй на себя…
— Будешь ругаться — я и тебя вызову, — огрызнулся Феттер. Зубы его стучали. Войдя в круг, он подозрительно покосился на Вольцова — тот спокойно стоял и ждал. Вольцов был на голову выше, на его руках, плечах и груди вздувались крепкие мускулы. По сравнению с его атлетическим сложением розовое тело Феттера казалось дряблым и расплывшимся.
Гомулка протянул Феттеру охотничий нож, какие носят члены гитлерюгенда. Такой же нож он вручил Вольцову.
— Станьте в круг и отвернитесь друг от друга!
— А кто потащит труп Феттера домой? — спросил Земцкий. — Хоть я и секундант, но я же не обязан…
— Заткнись! — прикрикнул на него Гомулка. — Когда я скажу: «Начали!» — повернитесь друг к другу и приступайте, не дожидаясь новой команды. Побежденным считается вышедший из круга. Иначе драку продолжать до выхода из строя одного из противников. Полностью команда гласит: «Внимание!.. Готово… Начали…» Итак, слушайте команду. Внимание… готово…
— Я защищаю свою родовую честь! — крикнул Феттер отчаянным голосом. Он был бел как полотно, колени его дрожали.
— Да уймись ты наконец! — взъелся Вольцов. — Зепп, подавай сигнал!
Хольт видел, что Вольцов еле сдерживается.
— Начали! — скомандовал Гомулка.
Оба противника повернулись и медленно пошли друг на друга. Вольцов шел спокойно, расслабив мышцы, тогда как Феттер спотыкался и, размахивая ножом, в волнении повторял: «Начали… начали… начали!» Вдруг Вольцов далеко отбросил нож. Феттер вздрогнул и с испугу пырнул его кинжалом… Вольцов вовремя отпрянул и закатил Феттеру такую оплеуху, что бедный толстяк отлетел на несколько шагов и упал навзничь. По руке у Вольцова бежала кровь. Все это заняло не более секунды.
— Феттер лежит за кругом, — объявил Гомулка. — Бой окончен в пользу Вольцова.
Хольт осмотрел рану.
— Царапина. Пустяк.
Феттер сидел на траве и обливался слезами.
— Все надо мной смеются, — хныкал он. — Я же не виноват, что я толстый. Зато я не трус! — добавил он с азартом. — Мои собственные родители меня избивают, никто со мной не дружит. Нет, хватит с меня этой жизни, уйду куда глаза глядят!..
Хольт похлопал его по плечу.
— Перестань реветь! Если ты в самом деле хочешь уйти… — Он посмотрел на Вольцова. Тот ухмыльнулся и утвердительно мотнул головой. — Давай присоединяйся к нам. Мы как раз собираемся смотать удочки.
— Но смотри, если кому-нибудь проговоришься, я тебя как муху пристрелю! — пригрозил Вольцов. — Это относится и к тебе, — обратился он к Земцкому, двинув его между лопаток.
Феттер утер слезы.
— Вы это серьезно? — пробормотал он.
Вольцов роздал всем сигары. Солнце садилось за горную гряду. На юношей упала тень от скалы.
Хольт стал рассказывать о планах Вольцова и о пещере.
— Нам понадобятся твои ружья, Зепп, — добавил Вольцов. — Будем бить дичь. Там пропасть зайцев и диких коз. Гунны, как известно, тоже питались одним мясом.
Земцкий и Феттер слушали, раскрыв рот. Один Гомулка еще раздумывал.
— А вы понимаете, что нас исключат из школы?
— Никто нас не исключит, — решительно сказал Вольцов. — Мы исчезнем, только и всего! А когда подойдет срок призыва, явимся как миленькие. Держу пари, никому и в голову не придет исключать нас тогда из школы. Зенитным частям нужно пополнение.
— Ты прав, — согласился Гомулка.
— А в горах никто нас не найдет. Чтобы прочесать окрестные леса, полиции понадобилась бы не одна сотня людей…
— Ну так вот… вот что я тебе, скажу, Гильберт, — внезапно выкрикнул Феттер, придя в раж. — Если вы примете меня в игру, я присягну тебе на верность… На жизнь и на смерть! — Его припухшее от оплеухи лицо сияло.
— Каждый из нас поклянется, — сказал Хольт. Все встали в круг и подняли пальцы для присяги.
— Клянемся быть верными друзьями и товарищами и держаться друг друга, что бы с нами ни случилось, и теперь и на войне. Вольцов — наш командир, мы никогда не покинем его в беде!
— Кто нарушит эту клятву, тот последний негодяй! — прибавил Феттер.
Хольт молча смотрел на Вольцова, на его резко очерченный профиль с орлиным носом.
— Знаете, почему это место зовется Скалой Ворона? — спросил Гомулка, когда они собрались уходить. — Кто то заключил здесь союз с дьяволом, и дьявол явился ему в образе черного ворона.
Всей гурьбой они отправились в ночной поход.
6
На следующий день Хольт пробирался в свою пляжную кабинку, лавируя среди бесчисленных тел купальщиков, проводивших эти жаркие послеобеденные часы на берегу реки. Он смыл с себя пыль, приставшую во время долгого ночного путешествия, и стал разгуливать по плоту.
У вышки сидел Петер Визе с каким-то плечистым блондином. Хольт в изумлении остановился: Визе в обществе Хартмута Мейснера! Визе помахал ему, и Хольт подумал: надо же, такое совпадение! Он поклонился с приветливой миной и стал критически оглядывать Мейснера. До сих пор он видел его только мельком. Это был рослый, крепкий юноша с тренированным мускулистым телом, смуглым от загара. Угловатое лицо и холодные бесцветные глаза. Льняные, почти белые волосы. Визе представил их друг другу.
— Не трудись, — сказал Хольт. — Кто у нас не знает Хартмута Мейснера!
Мейснер медленно повернулся к нему лицом.
— Как это понимать? — спросил он.