Вольцов сначала посмотрел на Хольта, потом перевел взгляд на Феттера и Винклера.
— При любых обстоятельствах батальон выполнит боевое задание. Батальоном командую я.
Унтер-офицер Винклер удивленно повернулся к Вольцову.
— Но ведь здесь никто уже не сражается.
— Где командую я, — сказал Вольцов, — там будут сражаться! А кто думает иначе… — Он хлопнул по кобуре. Феттер стоял рядом с бельевой веревкой в руках.
Вольцов подошел к столу и склонился над картой. Из приемника послышался голос диктора. «Ставка фюрера… На востоке началось крупное наступление…» Вольцов уставился на приемник. «Прорвавшиеся танки противника… ожесточенное сопротивление… Также западнее Эрфурта… перешел Заале между Иеной и Галле…» И еще: «Воззвание фюрера…» Обрывки фраз едва доходили до сознания безразличного ко всему Хольта. «Берлин останется немецким городом… Вена будет опять немецкой…» Вольцов в бешенстве выключил аппарат.
— У нас есть боевое задание! Все остальное нас не касается! — И он снова склонился над картой. — Хольт, установи связь с полком!
Хольт начал машинально пробовать телефоны. В Грейфенс-лебене ответил Бек. Вольцов сказал:
— Пусть пришлет сюда самоходные лафеты!
По второму аппарату ответили из Бухека; какой-то капитан медицинской службы кричал, что это безумие и надо кончать. Истеричный голос дребезжал в мембране.
— Положи трубку! — прошипел Вольцов. — Звони в полк!
Но связаться с полком не удалось. Никто не отзывался. Все удрали, подумал Хольт. Венерт повернулся на походной кровати и застонал.
Вольцов с Хольтом, Феттером и Винклером обошли весь городок. Главная улица, маленькая четырехугольная рыночная площадь, несколько узеньких переулочков и вокруг — виллы в садах. Центр городка с рыночной площадью представлял собой груду развалин, все было разбомблено и сожжено. К северо-западу от города виднелись фабричные корпуса и большой рабочий поселок. Там всюду развевались белые флаги. В самом городе они не встретили ни одного штатского. И виллы на окраине были пусты.
Они осмотрели позиции к востоку от городка. Окопы тянулись зигзагами с юга на север по окраине города, у самых границ садов. Сводная рота уже заняла окопы — двести молодых парней, но ни одного командира, если не считать двух-трех ефрейторов; правда, оружия у них было хоть отбавляй. Вольцов насчитал девять пулеметов. Солдаты сидели в окопах, неестественно громко переговариваясь, и, должно быть чтобы подбодрить друг друга, делились самыми немыслимыми слухами.
— Господин унтер-офицер, правда, что прибывает подкрепление?
— Да, — ответил Вольцов, — и тяжелое оружие!
— Господин унтер-офицер, сегодня ночью будто бы на Восточном фронте ввели в действие новое оружие… Русские бегут…
— Как только поступит официальное сообщение, я объявлю по батальону, — ответил Вольцов.
На восточной окраине городка пересекавшая рыночную площадь главная улица спускалась между виллами вниз к шоссе. Феттер записывал распоряжения Вольцова.
— Здесь, справа и слева, установить по противотанковой пушке. Третью оттянуть немного назад, в сады.
Винклер остался в окопах. Они торопливо возвращались назад в город по главной улице.
— В трех подвалах с запасным выходом оборудовать блиндажи… Доставить туда фаустпатроны! Сформировать три команды истребителей танков. Один взвод, как резерв, — в город.
От рыночной площади через узенькую улочку они прошли на южную окраину, где в одной из вилл помещался командный пункт. o
Зазвонил телефон. Хольт снял трубку. Грубый голос докладывал, что самоходные лафеты из Грейфенслебена прибыли в Бухек.
— Все идет как по маслу, — сказал Вольцов. Он опять изучал карту. Расставив ноги и опираясь обеими руками о стол, он, наклонившись вперед, крутил циркулем, измерял расстояния, вычислял, что-то бормоча себе под нос.
Хольт невольно вспомнил, как Вольцов на зенитной батарее объяснял обстановку, как в казарме решал тактические задачи на ящике с песком… Он и теперь совершенно так же склонялся над картой и говорил:
— Превосходство в тактике… выгодная позиция… развертывание… элемент неожиданности…
Куда это нас приведет? — думал Хольт…
И сколько еще можно?..
К полудню в Герштедт прибыли три самоходных лафета. Феттер доложил, что все распоряжения выполнены. Вольцов еще раз осмотрел жидкую линию обороны, блиндажи среди развалин. Людей на такой участок явно не хватало. Потом они сидели на командном пункте. Венерт все еще стонал во сне.
Зазвонил телефон. Хольт снял трубку — это стало у него рефлекторным движением. Унтер-офицер Бек, потеряв всякую выдержку, в паническом страхе говорил о танках. Сотни танков…
— Они остановились на возвышенности у Грейфенслебена, — повторил Хольт.
— Эти пройдут мимо! — сказал Вольцов и послал Феттера к самоходным лафетам: — Скажешь, если танки все же вздумают подняться сюда, первые машины пропустить в город!
Хольт думал: танки. Сотни танков! В ушах у него все еще звучал дрожащий голос Бека, а Вольцов уже снова стоял у карты и ораторствовал в пустом подвале:
— Вряд ли они бросят против нас крупные танковые силы… на юге они прорвались в район Цвикау — Хемниц… возникает вопрос…
Уже много дней Хольт находился в состоянии прострации; мозг его лишь слабо откликался на внешние впечатления. Но теперь Хольт словно проснулся, словно пришел в себя. Не голос ли это Вольцова грубо и резко разрывает тишину? А Вольцов все разглагольствовал:
— …разобью американцев… по всем правилам военного искусства.
— Вольцов! — закричал Хольт, его начал бить озноб. — Ведь каждую секунду танки могут…
— Танки? Торопиться некуда! Я знаю американскую тактику. Мы их в два счета разобьем!
Связной рывком распахнул дверь и тупо уставился на спящего лейтенанта. Потом закричал:
— Танки! Тучи танков!
Вольцов схватил автомат и рванул Хольта за плечо:
— Пошли!
Он вытолкнул его из подвала.
Хольт вместе с Вольцовом лежал в окопе неподалеку от дороги. По шоссе, внизу в долине, с лязгом проходили танки. Солдаты пригнулись в окопах. Вольцов взглянул на Хольта:
— Что я говорил? Они идут мимо! — и начал считать вслух. Дойдя до восьмидесяти, он бросил. По меньшей мере еще столько же танков катило мимо.