-А что там? - поинтересовалась Джулия, заглядывая вниз. - Неужели тайный ход?
-Хочешь спуститься? Там - Фехтовальный зал.
Подолы платьев едва слышно шуршали, когда подруги скользнули вниз к просторной комнате, заваленной всеми видами оружия –начиная от старинных рыцарских мечей и копий и заканчивая страшными ножами-багинетами. Изабелла с гордостью показала Джулии свои любимые кинжалы из Индии и Персии с рукоятями из прозрачного нефрита и слоновой кости с забавными формами клинка, которые были загнуты вперед или назад или даже имели двойной изгиб.
-Ужас какой!- поморщилась Джулия. Изабелла засмеялась и положила обратно в высокий шкаф джамбию – арабский кинжал с изогнутым обоюдоострым клинком с ребром для повышения жесткости.
Из этой комнаты открывалась дверь в Фехтовальный зал, святая святых мужчин. Сквозь неплотно затворенную дверь доносились оживленные голоса.
-Признаться, в последнее время я дурного мнения о Его Величестве! - говорил де Арамисец с досадой.
Джулия слегка приоткрыла дверь и заглянула в большой зал. Граф де Силлек, опираясь на шпагу, стоял к ним в пол-оборота. Его лицо, как и прежде, приковывало внимание благородным спокойствием, благожелательностью и достоинством. Де Арамисец, весь в голубом, щеголеватый и изящный, в раздумье постукивал каблуком о пол.
Подруги горделиво переглянулись. Каждая была довольна своим супругом. Изабелла глаз не могла оторвать от королевского облика мужа, Джулия с восхищением следила за гибкими, как у гепарда, движениями де Арамисец, когда он, чем-то озабоченный, расхаживал по зале.
-Г-н де Тревиль разрешил нам с вами прибыть в Ла-Рошель немного позже действующей армии, - рассказывал де Силлек невозмутимо. – Но второго сентября мы обязательно должны быть в расположении нашего полка.
-То есть у нас почти не осталось времени?
-Да, дорогой друг.
-Никаких приятных известий! А наши друзья? Вы видели де Батц и де Порто? Они уже там?
-Да, они уехали одними из первых.
-Черт возьми, де Силлек! Я вез семью в Париж развеяться на месяц -другой, но, признаюсь, после беседы с вами, хочу вернуться обратно в Прованс! В противном случае мне придется оставить г-жу герцогиню в Париже надолго одну, а я бы этого не хотел!
Де Силлек улыбнулся.
-Какие они необыкновенно красивые! - шепнула Джулия подруге. – Я убеждена, нам завидуют многие дамы. О, ты бы видела, как лихорадило некоторых дворянок-соседок на праздниках у нас в поместье, когда де Арамисец улыбался им или рассказывал о семинарии… Так что, и впрямь будет война?
Изабелла тяжело вздохнула.
-Об этом давно уже поговаривают, Жули. Я не очень вслушивалась в разговоры мужчин, у меня были другие радостные заботы, но, как ты понимаешь, заткнуть уши все равно не получается!
-Как бы г-н де Тревиль не вызвал туда наших с тобой любимых супругов! А он, похоже, именно это и хочет сделать, если уже не сделал! То-то я удивилась, когда де Арамисец соизволил снизойти к моим просьбам увезти меня в Париж. Он, должно быть, все это время вел переписку с г-ном графом!
-Все-таки я надеюсь, что войны не будет!
-Нет, Изабелла! Моя интуиция говорит мне: если о войне заговорили, это что-то да значит!
-Ай, и слушать не хочу!
-Изабелла, что с тобой случилось? Ты всегда смотрела прямо в лицо неудачным обстоятельствам и никогда не пряталась от них!
-А сейчас я не хочу знать, что бывают такие обстоятельства, потому что я счастлива!
-Давай спросим у них про войну прямо!?
-Нет! Если мы начнем из расспрашивать сразу двоих, они превратятся в кремень, Джулия, сплотятся против нас! Если уж выпытывать новости, то наедине! Жули, нас не должны увидеть здесь. Пойдем в детскую. Фехтовальный зал - место для мужчин.
========== Глава 2 Прощание ==========
Дверь в детскую тихонько растворилась. Детская пухлая ручонка придерживала ее. Маленький мальчик в сером камзольчике и при крошечной шпаге шагнул вперед. В солнечном свете, заливавшим комнату через узкие окна, он казался херувимом, сошедшим на землю, до того был красив, юн и чист. Нетвердо ступая ножками в высоких сапожках, он подошел к розовой колыбели. Мальчик не смог заглянуть в нее, даже поднявшись на цыпочки, поэтому, высунув от усердия кончик языка, он подтащил табурет поближе и взобрался на него. Отодвинув розовую кисею, мальчик воззрился на маленькую девочку в кружевной рубашке. Она спала и причмокивала во сне губками, сложенными бантиком. Черная головка мальчика склонилась к золотым кружевам крошки. С трогательной заботой он поправил пухлой ручкой атласное одеяльце.
Мальчик соскользнул с табурета. Через некоторое время он вернулся, сжимая в руке большую белую розу. Со смешной и трогательной серьезностью он положил ее в колыбель, к своей даме. Маленький рыцарь отдал ей свое верное сердечко.
За дверью зазвучали голоса взрослых. Мальчик соскочил с табурета, пыхтя от напряжения, отодвинул его, и побежал к дверям. Открыв их, ангелочек помахал рукой розовой колыбели и исчез.
В детскую вошли Джулия и Изабелла. И только когда к ним присоединились мужчины, дар Антуана был замечен.
-Это вы положили сюда цветок? - спросила Джулия у мужа.
Де Арамисец изумленно разглядывал розу. Де Силлек и Изабелла обменялись взглядом. Де Силлек склонился над девочкой.
-Дитя очень красиво, мадам, - любезно сказал он Джулии. - В будущем она станет походить на вас.
-Благодарю вас, г-н де Силлек. Ваши слова доставили мне истинное наслаждение.
-А цветок…, - начала Изабелла. Ее глаза лукаво блеснули, когда она взглянула на мужа. - Из-за цветка не беспокойтесь. Просто у вашей дочери, г-н де Арамисец, похоже уже появился поклонник.
Де Арамисец задумчиво понюхал розу.
-У кого-то есть вкус, - провозгласил он, – и весьма неплохой. Но мне, как отцу будущей невесты, все- таки хотелось бы узнать, кто этот загадочный поклонник.
-Мой сын, - отозвался де Силлек. Изабелла заметила, что он одновременно и доволен и озабочен таким неожиданным поступком Антуана.
-Ого! - не сдержалась лукавая Джулия. - И такое искусство поклоняться женщине с детских лет! Откуда у месье Антуана такие способности?
Де Силлек незаметно дотронулся до локтя жены.
-Не будем смущать мальчика, - остановила шутки Изабелла. - Что делать, Жули, если любовь нас настигает в любом возрасте!
-И даже в три года!
Розу поставили в высокую вазу у колыбели Изабеллы де Арамисец, и взрослые забыли о ней. Не забыл только де Арамисец, ибо все, касаемое его дочери, имело для него особый смысл. Поэтому, когда чуть позже он встретил в комнатах маленького графа де Силлек, он дружески приветствовал его:
-Здравствуйте, месье Антуан!
Де Арамисец, склонившись, с интересом рассматривал ребенка с удивительно привлекательными глазами. Большие, блестящие, темные глаза Антуана по- взрослому выразительно глядели на мир.
-Доброе утро, г-н герцог! - чуть застенчиво прошептал мальчик и, считая, что знакомство завязано, задал важный вопрос: - Ваша милость скоро уезжает?
-Да, сын мой.
Антуан часто замигал, но не заплакал. Де Арамисец дружески ущипнул его за щечку.
-Когда вы вырастете, сударь, вы сможете навещать нас в Париже. Договорились, сударь?
-Батюшка не разрешит! –прошептал мальчик.
-Он очень строг?
Антуан кивнул.
-Не беспокойтесь, сударь! – серьезно ответил де Арамисец. Я обязательно поговорю с вашим строгим батюшкой. Я сам приглашу вас. Мне, как своему другу и товарищу по оружию, он не откажет, уверяю вас.
Антуан кивнул, а лицо его просветлело.
Чета де Арамисец провела в поместье де Силлек неделю. Время прошло упоительно: они вчетвером подолгу гуляли в большом старом парке, а неторопливыми вечерами наслаждались обществом друг друга у зажженного, несмотря на жаркую погоду, камина. Женщины с наслаждением таскали из бонбоньерок орехи и розовый сахар или вышивали, мужчины пробовали первое в этом году терпкое вино совиньон блан.
Темные глаза Изабеллы то и дело останавливались на двух мужчинах. Они, держа бокалы в руках, в расстегнутых легких камзолах, положив нога на ногу беседовали, в пол-голоса, чтоб не заглушать звонкое щебетанье дам и не мешать музыкантам; лица обоих мужчин были беззаботны, и улыбки часто освещали их, но Изабелла была готова поклясться, что они, когда женщины не смотрели на них, говорили о чем –то другом. Тревога теснила ее сердце. И тогда она звала Антуана, который обычно сидел со своими игрушками на подушке у ног отца, брала его на руки и покрывала поцелуями его высокий лобик.