-О, нет! нет!- кричала маркиза, заломив руки. Только что она была пленена красотой и мужеством мушкетера, и вот он бездыханно лежит у ее ног. Она и сама не знала, почему так кричит, бросившись перед ним на колени, схватив его руку, и почему сердце ее разрывается от нестерпимой душевной боли! Она не знала этого молодого красивого человека, своего нежданного защитника, еще даже не знала, и уже потеряла!
-Не беспокойтесь, г-н мушкетер жив!- заявил подбежавший тем временем кучер маркизы.- Он только ранен.
-Помогите ему, Пьер!- оттирая слезы, приказала Джулия, даже не взглянув на раненого барона де Рон, который, неловко привалившись к трухлявой стене старого дома, в бессилии ругал бога и черта с одинаковым ожесточением.- Да отнесите же г-на мушкетера в карету, ради бога!
Там, захлопнув двери экипажа и отгородившись от всего мира, она осталась с раненым лицом к лицу. При виде его крови на голубом бархате камзола у нее тряслись руки. Джулии пришлось расстегнуть ему плащ, крючки камзола и белоснежной рубашки, обнажить грудь и приложить к треугольной ране на его груди платок. Он мгновенно окрасился красной влагой.
-Рана нетяжела?- умоляюще спросила маркиза кучера, человека опытного, давно состоявшего на службе маркиза де ла Шпоро.
-Скорее всего, легка! Он скоро очнется, я думаю!
-Дайте ему вина!
Кучер поднес к губам раненого флягу с бургундским вином, лежавшую за подушками кареты.
-Какой же он красавец, госпожа! - воскликнул кучер, когда раненый инстинктивно сделал несколько глотков. - Это вам не де Рон!
Джулия покраснела. Она и сама так думала.
-Нужно немедленно увезти его отсюда!- посоветовал кучер.- Смотрите, госпожа, какая собралась толпа! Так и патруля из господ гвардейцев дождемся!
В это мгновение мушкетер шевельнулся и открыл глаза. Румянец окрасил его щеки, а удивительные светло- голубые глаза с восхищением глянули на Жули.
-Какая красивая! - прошептали его бледные губы. - Я, верно, в раю, сударыня?
-Вы не скоро туда попадете, сударь! - заметил кучер. – Хотя вы и ранены.
-Вот как?
-Скажите нам, месье, куда вас отвезти? - пролепетала Джулия.
-Уехать с этого благословенного места, где я в полной мере познал истинное блаженство - быть рядом с вами, милое видение? Никогда!
-Вы можете умереть от потери крови!
-Я счастлив умереть у вас на руках, сударыня!- прошептал мушкетер. Казалось, он видит одну Жули, ждет от нее какого- то знака, но та и слова не могла сказать от смущения. Маркиза еще не встречала такого любезного, мужественного, остроумного человека, и он привел ее в чрезвычайное волнение!
-Как ваше имя, сударыня?- прошептал раненый, пытаясь поймать ее растерянный взгляд. - Не молчите, умоляю вас!
От резного движения кровь из раны пошла сильнее. Жули побледнела и вскричала:
-Адрес, скажите ваш адрес, сударь!
-Я умоляю вас ответить мне, мадам! Не оставайтесь незнакомкой навсегда!
Жули покачала головой. Смущенная улыбка ее была столь прелестна, что молодой человек, ослепленный, на секунду закрыл глаза.
-Я скажу вам свое имя, сударь, только после того, как вы назовете свой aдрec!
-Оружейников, 18, - прошептал он обессилено. Судорога боли внезапно исказила ее красивое лицо, но он нашел в себе силы улыбнуться.
Кучер обменялся с госпожой взглядом и выпрыгнул из кареты.
-Ваше имя, сударыня! Вы обещали!
-О, сударь!
-Неужели вы столь жестоки, как и прекрасны!
О, страсть звенела в его бархатном, с южными нотками голосе, читалась в прозрачном как южное небо, глазах. Светлые вьющиеся кудри упали на влажный лоб.
- тронулась. От боли и волнения мушкетер охнул, и голова его склонилась Жули на грудь. Он, к своему несчастью, потерял сознание. Держа мушкетера в объятиях, не в силах не отодвинуться, ни прижать его к себе крепче, Жули задыхалась и дрожала как осиновый лист под налетевшим внезапным шквалом. Еще никто не был причиной такого ее волнения, никто не вступался за ее честь, отчаянно рискуя головой и никто еще не был ранен из-за нее. Но даже если б она увидала этого человека на улице, она не смогла бы отвести от него взгляд! Почему? Джулия и сама не могла ответить на этот вопрос! Что- то в его красивом правильном лице с юношеским приятным румянцем, в прозрачных глазах южанина с их неизменными нежностью и лукавством, в прихотливом изгибе чувственных губ волновало ее до глубины души!