-Нет! Забудьте Францию навсегда!
Изабелла вскочила и с досады ушла в свои комнаты. Испанец предпочел немного подождать, пока гнев пленницы не уляжется, и прислал вместо себя дона Себастьяна. Тот внимательно следил, как слуги убирают из комнаты Изабеллы сильно пахнущие алые розы на длинных стеблях и переставляют огромную кровать под шелковым балдахином, с резными фаянсовыми колонками и большой пузатой розовой лампой, разукрашенной синими и алыми красками.
-Я солгал вам в прошлый раз, донья!- признался дон Себастьян внезапно, когда слуги ушли. - По стране рождения я - француз!
Изабелла подавилась лимонной пастилой. Она хотела что- то сказать, но не нашла слов и просто кивнула. У нее задрожали руки, словно она предчувствовала все то, что свяжет ее с этим человеком на всю жизнь. А дон Себастьян, признавшись ей в своей тайне, ожидая ее реакции, поднял больные глаза. Как ни странно, он понимал деликатность Изабеллы и был несказанно благодарен девушке за нее. Прекрасная дама сидела перед ним и не смотрела на него. Дон Себастьян же в свою очередь пожирал ее глазами, невольно любовался каждым ее движением, каждым мягким завитком волос на висках, глубиной удивительных серых глаз.
-Я услышала, что вы не испанец,- сказала Изабелла мягко через некоторое время. - Ваш голос напоминает речь наших южных французов.
-Почему вы не спрашиваете, как я попал сюда и стал сыном испанского гранда Руэтра - и - Мендос?- В упор спросил он, чуть качнувшись из-за больной ноги.
-Я боюсь, что вы пережили слишком много, чтобы утолять мое праздное любопытство!
Она говорила очень мягко и щадяще, опасаясь ранить его случайными словами. Что- то в его синих глазах смущало Изабеллу.
-По рождению я - тулузский барон, сударыня,- он, молчавший столько лет, вдруг стал рассказывать.- Сейчас невозможно представить уродливого калеку семилетним мальчиком, которого обожал весь дом.
-Не говорите так!- прошептала Изабелла с жалостью, прижимая руки к груди.
-О, нет!- он покачал головой.- Я должен рассказать вам, иначе я окончательно сойду с ума от сожаления и тоски! Я когда- то был счастлив. Донья Исабель! Семь лет длилось мое счастье и не минутой больше. До того момента, пока я, маленький, не отправился зачем- то к нашему маяку и не заснул в лодке. Было так жарко, и я столько съел нашего вкуснейшего сладкого винограда! Меня вынесло в открытое море.
-Ах!
-Пять суток я находился без пищи и воды, пока меня не подобрал испанец дон Инесс - и - Пауло, который торговал с Марокко, Алжиром и Америками.
-Боже мой!
-Я пришел в себя, когда его корабль преодолел уже Болеарские острова. Испанец этот был бездетным. Он усыновил меня, дал мне прекрасное образование, и я даже в некотором роде любил его. Но Франция была моей родиной, и о Франции я грезил! В пятнадцать лет я совершил первый побег, в двадцать - второй. В первый раз меня поймали, разбив мне лицо гардой и оставив на память вот этот шрам, что изуродовал меня. Со второго побега я вернулся хромым. Пиренеи едва не стали мне могилой - в одну из безлунных ночей я сорвался со скалы.
У Изабеллы мурашки побежали по спине.
-Как видите, сударыня, судьба сделала меня наследником богатого человека, дала мне прекрасное образование и богатство, но начисто лишила меня красивой внешности!- Он так невыносимо горько рассмеялся, что у графини болезненно сжалось сердце. - Потом, прекрасная донья, я уже не мог бежать, даже если бы хотел - из-за моей ноги, будь она неладна! Да и зачем? Настоящие мои отец и мать уже не признали бы в таком уроде своего сына! Я ничем бы не смог доказать...
-Вы не правы!
-Несколько лет я учился правилам торговли и дипломатии, сопровождал дона Инеса в Алжир и Португалию. Сейчас дон Инес вместе с отцом гранда де Руэра - и - Мендос в Мадриде. Меня же просили помочь гранду Лонса здесь. Я подозреваю, дело здесь не в том, что я верный человек семьи дона Инес и на меня можно положиться! Наверно, по-мнению вашего будущего супруга, я совершенно безопасен для вашего сердца- с моей-то изысканной внешностью!
-О, нет!
-Вы спросите, почему я не могу уехать во Францию сейчас, когда у меня есть деньги и возможности? А зачем? Прошло более двадцати лет. Отец и мать давно забыли меня. Да и как они узнают сына в таком уроде!?
-Нет! Нет!- закричала Изабелла.- Это неправда!