Все удрученно молчали. Было хорошо известно, что порой после таких задушевных бесед с Его высокопреосвященством солдат как- то незаметно для себя отправлялся в крепость Фop – Левек, и, понятное дело, о нем уже никто никогда не слышал!
-Ваша светлость, я прошу разрешить мне сделать это!- вдруг выступил вперед де Арамисец. Лицо его казалось безмятежным, но глаза лихорадочно блестели, а щеки густо покрыл румянец волнения, непонятный остальным. - Мне сдается, господину Ришелье будет интересно побеседовать именно со мной.
-Вы рискуете головой, сударь! - произнес маршал сурово. - Вы знаете это? Может быть, вы все – таки повремените? Мне кажется, у вас, де Арамисец, все- таки мало опыта в общении с Его высокопреосвященством!
-И, тем не менее, мне интересно было бы побеседовать с таким великим человеком!
-Безумец! - прошептал де Аржанон, терзая себя за ус.- Тебе нельзя рисковать, ты же сам рассказывал, тебя ждет невеста!
-А я люблю риск, господа. Есть в нем некий привкус жизненного успеха, не так ли?
Ришелье как раз разглядывал карту местности вместе с отцом Жозефом, когда ему доложили о приходе требуемого офицера. Кардинал не спеша надел на свои черные волосы шляпу с черными завитыми перьями. Отец Жозеф выскользнул через другой вход.
Де Арамисец вошел, поклонился кардиналу и застыл, как статуя, давая собеседнику возможность задавать вопросы по своему усмотрению.
-Вы давно в лагере?- после некоторого молчания вкрадчиво начал Ришелье, ни единым движением не давая понять, что узнал мушкетера.
-Да, монсеньер.
-С какого дня?
-С сентября того года.
-Я слышал, вы, сударь, уже отличились за это время? Мне нужны такие солдаты. Надеюсь, ваши дальнейшие действия, как и ваши правдивые ответы сейчас принесут пользу Франции.
Глаза де Арамисец сверкнули, но он быстро погасил их огонь. Он низко поклонился.
-Меня интересуют настроения нашей кавалерии,- продолжил кардинал неторопливо, - что вы можете мне об этом сказать?
-Монсеньер, - начал мушкетер осторожно, - я не могу найти ничего предрассудительного в обычных разговорах солдат. Мы все здесь желаем только одного - заставить испанцев покинуть Францию!
Кардинал скупо улыбнулся, словно только сейчас узнал собеседника.
-Маршал не ошибся, прислав мне его, - прошептал он и быстро продолжил расспросы. - Кавалерия не может быть довольна затянувшейся войной, сударь. Нет ли разговоров, скажем так, весьма не подданнических?
-Нет, монсеньер.
-А что вы скажите о людях г-на дю Трамбле? - резко поменял тему разговора Ришелье.
-Они, несомненно, нужны армии.
-Но вы понимаете, мне нужно знать, что думаете об этой войне лично вы, сударь?
-Я согласен, монсеньер, с высказыванием, что все то, что делает командир, правильно!
Кардинал забарабанил белыми пальцами по столу.
-Довольны ли вы командованием г-на маршала?
-Да, монсеньер!
-Может быть, есть что- то, что нужно было бы изменить? Поменять г-д офицеров или капеллана?
-Нет, монсеньер!
Кардинал скрестил руки на груди.
-Я доволен вами, де Арамисец, - произнес он, наконец.
Молодой человек, почуяв неладное, удвоил бдительность, тем более что собирался поведать нечто опасное для своей горячей головы.
-Благодарю вас, монсеньер! - отозвался он. - Мне чрезвычайна важна ваша лестная оценка моей скромной особы, тем более что я хотел бы просить у вашей милости разрешения рассказать вам о некотором моем любопытном деле.
Кардинал подался вперед.
-Что такое?
-Месяц назад, монсеньер, мы преследовали трех шпионов Карла в небольшой деревне Нан.
Серые глаза кардинала стали острыми.
-Там, монсеньер, среди прочих бумаг были найдены некие важные документы, о которых я хочу говорить.