Угроза ясно читалась на потемневшем лице Ришелье, но он, как всегда, дал собеседнику высказаться до конца. Де Арамисец на это и рассчитывал. Он продолжал.
-Это письма, ваше Высокопреосвященство, письма некого французского кавалера к Ее Величеству королеве Анне. Их, похоже, везли Карлу, чтобы заставить нашу армию отвезти войска от его крепостей.
-Насколько я понял, вы-то сами хорошо ознакомились с этими важными бумагами? - холодно поинтересовался кардинал.
-Как любой на моем месте, монсеньер.
-Что вы хотите мне предложить?
-Эти бумаги, монсеньер.
-Кто мне поручится, что эти бумаги настолько интересны, как вы говорите?
-Вы сами, монсеньер.
Ришелье минуту молчал. Де Арамисец тоже затаил дыхание. Все решалось в эту страшные секунды - любовь ли ждет мушкетера, счастье, семья, или многолетнее заключение в Бастилии, а то и ссылка на острова, и в любом случае кандалы. Минута ползла чудовищно долго. Так долго, что Ришелье успел встать, пройтись по палатке, поправить потертое сукно на столе и осмотреть кольцо с сапфиром на указательном пальце.
-Мне, разумеется, хотелось бы иметь эти бумаги у себя, - наконец признался кардинал Ришелье с невозмутимым видом, - если, конечно, они все до единой будут переданы мне. Вы можете поручиться, что только вы владеете их содержанием?
-Слово дворянина, ваше Высокопреосвященство!
-Что вы просите взамен?
-Очень немного.
-Я не торгуюсь, сударь!
-Я прошу у вашей милости титул маркиза или герцога и земли с годовым доходом в двадцать пять тысяч ливров. Право, это скромно.
Кардинал тонко улыбнулся. Так тонко, что губы его стали походить на два окрашенных кровью лезвия смертоносного клинка.
-Я понимаю вас, де Арамисец. Вы цените эти бумаги.
-Так же как и вы, ваше высокопреосвященство.
-Что ж, де Арамисец, вы получите, что просите.
-Благодарю вас, монсеньер.
-Ближе к делу. Где, когда вы передадите мне письма? Не принесли же вы их сюда? Или все- таки принесли?
-Я передам вам их сегодня по дороге на Страсбур, после поворота на Кольмар, в шесть вечера.
-Там же получите ваше герцогство. Я более не задерживаю вас!
"Черт подери! - подумал Ришелье в тот момент, когда де Арамисец откидывал полог, закрывающий выход. - И этот стоит четверых!"
В четверть шестого де Арамисец тайно выехал из лагеря, захватив с собой де Аранжона и Бальвьена. Они, вооружившись до зубов, быстро поехали по дороге на Страсбур.
-Куда это нас несет, черт возьми?- в десятый раз спрашивал взволнованный де Аржанон.- Не забывайте, что мы покинули лагерь без разрешения!
-Вы обещали мне молчать! - молвил де Арамисец, в который раз сожалея, что рядом нет его верных друзей, которые почти никогда не задавали ненужных вопросов и если нужно было ехать, то это значило, что они поедут, чего бы им это не стоило.
-Когда я впервые встретил вас,- заметил шевалье Бальвьен задумчиво,- я не подозревал, что за вашей обманчивой внешностью таится такая бешеная энергия!
Де Арамисец не улыбнулся. Он сосредоточенно глядел вперед, внутренне подобравшись, как подбирается и замирает гепард перед головокружительным прыжком. Вскоре он заметил пятерых всадников, скрывавшихся под прикрытием пушистых веток можжевельника в том месте, где дорога делала поворот и уходила на север, к Парижу.
Де Арамисец знаком остановил приятелей, демонстративно отдал шпагу де Аранжону, и, безоружный, выехал вперед. Из группы всадников напротив отделился очень высокий человек. Он гордым жестом надвинул шляпу на глаза, отдал сопровождающим пистолеты. На середине дороги между двумя безмолвными группами, завернутыми в плащи, они и встретились.
-Вот письма, ваша светлость! - сказал де Арамисец первым, передавая пакет, и напряженно наблюдая за кардиналом Ришелье.
-Вот бумаги, сударь! - надменно молвил Ришелье. Они обменялись документами. Кардинал быстро пересчитал письма, внимательно осмотрел все печати. Де Арамисец в свою очередь дрогнувшей рукой развернул свою дарственную. Там, за подписью кардинала Ришелье, от 10 января 1627 года значилось, что герцогство Сент - Дье с доходом в 30 тысяч ливров в год отдается барону де Арамисец в вечное пользование. Радость сверкнула в голубых глазах де Арамисец.