На следующий танец гальярду Джулию неожиданно пригласил граф дю Трамбле, отец Изабеллы. Его необычайно красивые для мужчины серые глаза сегодня были тревожны.
-Джулия, дитя мое, - начал он, остро поглядывая по сторонам,- я надеюсь, вы знаете, где сейчас моя дочь?
-Я не совсем понимаю ваш вопрос, ваша светлость.
-Мне было бы приятно, мое дитя, если бы вы тоже присоединились к Изабелле. Я сегодня утром отослал письмо вашему батюшке и только что получил ответ - г-н де ла Шпоро согласен со мной.
- ваша светлость с ним – политические противники! - Жули сама смутилась своих слов и пристыжено опустила голову.
Граф дю Трамбле улыбнулся.
-Я в первую очередь выполняю свой родительский долг, дитя мое, пусть я и сторонник политики Его высокопреосвященства. А мой родительский долг состоит в том, что я хочу видеть мою дочку счастливой, а не опухшую от слез. Вы согласны со мной?
-Я должна ехать за ней?
-Видите ли, г-жа Джулия, вы очень откровенно служите нашему милому королю, что в некоторых случаях, не скажу что во всех, конечно, наносит вам ощутимый вред в глазах некоторых важных лиц.
-Но разве это - преступление, ваша светлость, служить своему королю? По-моему, это мой долг!
-Я позволю себе не ответить, милое дитя, на столь щекотливый и наивный вопрос!
-Простите, что задала вам его!
-Я вновь настоятельно посоветую вам проехать вглубь Франции, посетить Гасконь или Арманьяк. С моей Изабеллой вам не будет скучно. Вы слышите меня?
-Да!
-Вас сейчас вызывает к себе г-н де Тревиль, не правда ли?
-Но откуда вы знаете...
-О, знаю, милое дитя! Я все знаю, ибо от меня нельзя ничего скрыть! Изабелла уже давно, следуя моему совету, предусмотрительно перешла на шепот, чтоб ее никто не мог подслушать, вы заметили?
-Я заметила!
-Но вернемся к г-ну де Тревилю, если вы, конечно, не возражаете?
-Я слушаю вас, ваша светлость!
-Г- н де Тревиль, мне думается, только что просил аудиенции у короля, чтобы всеми правдами и неправдами перетянуть его на свою сторону и заставить короля разрешить Изабелле оставаться свободной, сколько та хочет. Его величество наверняка предложит отправить за Изабеллой своих мушкетеров. Вы согласитесь с де Тревилем, что вам тоже необходимо ехать, и сами быстро, по возможности, сегодня же, покинете Париж.
-Но, ваша светлость, не навредит ли Изабелле, если мы ее найдем и привезем в Париж? Может быть, ей лучше оставаться в ...ну там, где она сейчас? Да и для меня, может быть, будет надежнее, если я составлю ей компанию?
-Ага, на ближайшие два или три года! Может быть, вам с ней проще вообще уехать из страны?
Джулия потупилась. Все-таки в делах политических она была еще новичком, и у нее в голове не укладывалось, как граф дю Трамбле мог одновременно считать себя верным другом кардинала Ришелье, ярым сторонником его внешней и внутренней политики и при этом старался защитить свою дочь от этого своего друга. Похоже, все в Париже играли в какие-то свои игры!
-Скажу вам по секрету, дитя мое, что Его высокопреосвященство взбешен отказом Изабеллы выйти замуж за этого дурака Банье. Тут уж я согласен с дочерью, во всяком случае, я прочу ей в мужья не старика и не калеку, и, тем более, не человека, замешанного в каких-то странных темных историях с фальшивыми экю! Я обещал Изабелле, что она обвенчается только с тем, с кем будет ей угодно. Ей будет угодно, а не мне или кому-нибудь еще!
-Да, Изабелла рассказывала мне!
-Слава богу, у меня достаточно денег, связей и влияния, что я могу позволить себе эту маленькую слабость - любить своих дочерей! Люди Его высокопреосвященства ищут Изабеллу, чтоб привезти ее в Париж. Прошу вас, г-жа Жули, найдите ее первыми! С вами и под охраной мушкетеров она будет в безопасности.
-Я постараюсь!
-Ах, да, не забудьте, кроме того, сегодня заручиться в этом деле поддержкой короля.
-Хорошо, ваша светлость.
Джулия во все глаза рассматривала г-на дю Трамбле, который, по словам Изабеллы, всегда был достаточно строгим и непреклонным отцом. Но сейчас он улыбался сердечно и чуть иронично. "Так будет всегда,- сказали его выразительные темные глаза. - Мы в разных политических лагерях, но остаемся верными долгу- долгу друга, отца, дворянина – навсегда".