Тут оживился Билли Бонс и, достав свой верный бластер, обратился к Абраму:
— Хошь, старик, я его здесь же прикончу?! — и уже обращаясь к десантникам, — Подкиньте его, я его влёт шлепну!
У всех было такое же желание, а у капитана Блейка, в этом даже стыдно признаться, было вообще преступное намерение разнести на куски эту чертову планету вместе со всеми её обитателями, но он об этом никому не сказал, а я его не выдам! Джон Хаггард был до того изничтожен происшедшими событиями, что был в полной прострации, и ему было совершенно все равно, сейчас ли убьют Ицека или потом, на планете карантина, куда отправят всех бывших хозяев этой планеты. Так что он бы не помешал Билли Бонсу выполнить свою угрозу, но остановил его старый Абрам:
— Не надо вам пачкаться об эту грязную свинью, лучше отдайте его мне — я сам его накажу!
Ицек что–то знал, чего не знали присутствующие, кроме его брата, и предвидя это, нечеловеческим голосом закричал:
— Только не это!
Что и решило его судьбу.
Капитан Блейк, получив немое согласие Джона Хаггарда, распорядился доставить Ицека, куда скажет его брат Абрам, и сделать с ним, то же что он скажет…
Все пятнадцать миллионов рабов, да пятьсот тысяч интернированных, да еще весь флот ХДК видел по стереовизору, как Ицека бросили на старт лабиринта смерти, и как он визжал, катаясь под стеклом, на котором стоял его ненавистный брат, а тот негромко, но почему–то его все прекрасно слышали, стал приговаривать, обращаясь к своему негодному брату:
— Когда ты его придумал — ты проговорился, что самое страшное, что может случиться с тобой, так это если тебя запустят в твой же лабиринт, и все твои рабы будут смотреть на твои мучения. Радуйся, Ицек, твоя мечта сбылась! И перестань кататься по полу, я вот сейчас нажму на кнопочку, и ты знаешь, что с тобой будет, если ты не успеешь побежать вперед!
Абрам и не думал ничего нажимать, да у него и ничего не было, чего можно было нажать, но Ицек, услыхав его слова, а лабиринт был так устроен, что стоявший сверху наблюдатель мог сказать даже шепотом, а внизу все будет слышно, вскочил как ужаленный и вприпрыжку побежал через полосу препятствий.
Старый Абрам неспешно шел сверху над ним, а Ицек изо всех сил карабкался на стены из колючей проволоки, раздирая себе руки, спотыкаясь, падал лицом в битое стекло, а Абрам сверху шел и приговаривал:
— Вот сейчас ты должен пулей пробежать эту площадку, не то попадешь под струи автоматических огнеметов, а теперь надо вовремя пригнуться, а потом подпрыгнуть, не то острое лезвие срежет тебе голову или ноги…
И весь окровавленный Ицек летел сломя голову, прыгал и нагибался, хотя вся автоматика лабиринта была заблокирована и огнеметы не жарили его, а острые лезвия не отрубали ноги и головы.
— Не останавливайся на берегу рва, не то в спину тебе вонзятся острые иглы, — продолжал подбадривать его верный братушка, — и ныряй быстрей и давай плыви, не то пираньи откусят тебе то, что тебе давно не нужно, и карабкайся по берегу, неважно что он утыкан бритвами, главное чтоб сверху не упал на тебя большой камень, и ты не покатился назад, а теперь беги по этой раскаленной сковороде, не то масло прожжет тебе кожу, а теперь ползи и не обращай внимания на ядовитых змей — над твоей задницей мелькают острые ножи, и постарайся не упасть с этого бревна, утыканного иголками — внизу кипящая смола…
Ицек видимо совершенно потерял голову от ужаса, его охватившего, как только он попал в свой же лабиринт смерти, и не видел очевидных вещей, что никаких пираний во рве нет, и что масло имеет комнатную температуру, что нет никаких змей, и ножи над ним не мелькают, и он продолжал лихорадочно бежать к финишу, не замечая ран на руках и ногах, и когда увидел заветную дверь — выход, он совершенно обезумел и попался в самим же придуманную ловушку!
Когда до финиша оставался какой–то там метр, пол под тяжестью тела Ицека провалился, и несчастный упал прямо в мелкий бассейн, наполненный концентрированной соляной кислотой…
Его смерть была ужасна, а каково было бедным рабам смотреть на это зрелище на протяжении всей своей жизни, зная, что завтра он может оказаться на его месте?!
Джон Хаггард отвернулся от экрана, на котором завывало то, что еще оставалось от Ицека Леви, и подумал, что вот и он отдал приказ казнить человека…
— Мой мальчик, не расстраивайся, это всего лишь несчастный случай! — успокоил его Билли Бонс, которому самому было не по себе. — Мы же не принуждали действием его бежать через этот лабиринт, тем более он был выключен, а уж зачем он полез в бассейн с кислотой, который сам наверное наливал, я и не знаю! Вообще, это можно даже квалифицировать, как публичное самоубийство! — но увидев, что Джон его почти не слушает, сказал вслух самому себе. — А если бы он добровольно не залез в бассейн с кислотой, то я наверняка его влёт грохнул бы и заработал бы себе на старости лет судимость, за нарушение дисциплины, за невыполнение приказа и за вмешательство во внутрисемейные разборки!