Завершалась изба большущей беленой печью с двумя устьями: в одном, как положено, виднелись горшки и чугунки, возле другого стояла на столе странной формы посуда, совершенно прозрачная и немыслимо тонкая на вид.
Никогда бы не поверил Жихарь, что из простого стекла можно сотворить такое.
– Садись, завтракать будем, – указал дед на лавку. Не желая прослыть нахлебником, Жихарь снял мешок и высыпал на стол все, что там оставалось, включая цепь и золотую ложку. Цепь и ложку хозяин отложил в сторону, а остальное месиво брезгливо смахнул в поганую кадушку. Кадушка, тяжело переваливаясь, направилась к выходу. Жихарь с большим уважением глядел ей вслед. – Жрете что попало, а потом болеете! – сказал Беломор про княжеское угощение.
Собственный его стол был бедный, если не сказать – скудный: тертая редька с квасом, огурцы, лук, еще какая–то толченая трава, ржаные лепешки и обширная миска меду. Жихарь шарил по избе глазами: не висит ли где чей окорок?
– Ты, видно, отец, без хозяйки обходишься, – заявил он вместо «спасиба».
– На здоровье, сынок, – отозвался неклюд. – Кто мою хозяйку увидит, тот трех дней не проживет.
– Неужели сама?.. – Вымолвить имя Жихарь не посмел. Дед печально кивнул. – Бывает, – важно сказал Жихарь.
– Что бывает? – взвился Беломор. – Что бывает? Знаешь, каких трудов мне стоило тебя выкупить? Да если бы ты сто лет подряд за жемчугом нырял – и то бы не расплатился!
– Жаден князь без меры, – кивнул Жихарь.
– Какой князь? При чем тут князь? Ты что, сущеглупый, не понимаешь, у кого я тебя выкупил? Рожу–то не строй! Ты про книгу «Немая Строка» слыхал? А про Коркиса–Боркиса?
Богатырь побледнел. Мед из недонесенной до рта золотой ложки капал ему на штаны.
– То–то, что слыхал! Теперь слушай и покоряйся. Нынче ты мой со всеми потрохами.
Жихарь совладал с собой, поймал очередную золотистую каплю пальцем и облизал его.
– Думаю я, отец, раз ты меня великой ценой выкупил, значит, я тебе больше нужен, чем ты мне, – и спокойно потащил ложку в рот.
– И кто тебя только взлелеял… – вздохнул Беломор.
– Сирота я, – вздохнул в ответ и Жихарь.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Много дней спорили мастера о том, как заставить колесо вращаться само по себе.
«…И стали они подвигать каменную плиту в указанное место, и подвигали весьма сильно, и гораздо замучились, и начали вопить, говоря:
– Вот, понимаешь, подвигаем мы эту плиту уже три дня и три ночи, она же пока не сдвинулась и на воробьиный скок. Горе нам, ибо не тянем мы эту плиту во исполнение воли Светоначальника, и велит он нас обломить, и некому нам помочь, так как нет никого на земле, кроме нас и Пославшего нас подальше.
Услышал Мироед, что кто–то гундит, и выехал к людям из норы на лыжах, и стал смущать их, говоря:
– Вот, понимаешь, упираетесь, а пользы нет. Возьму и помогу вам во имя свое. Согласны ли Колесу поклониться и Рычаг применить?
Приступили они к нему и рекли:
– Ей, начальник, ты наш отец, а мы твои чада, понял? Тела наши иссохли, плита же ни с места, словно каменная. Колесу твоему поклонимся и Рычаг умело применим, хоть и не ведаем, кто да что они такие, понял?
И вынул Мироед из бездонного своего загашника Колесо, и показал, как оно получается, и снова спросил:
– Согласны ли вы, чтобы всякое дело в мире шло, как это Колесо катится и вращается? И возрадовались они, и возгалдели:
– Ей, начальник, согласны мы на Колесе твоем катиться хотя бы даже до конца времен, понял?
И культяпый Мироед возрадовался, ибо знал, что у кольца нет конца, и Рычаг даровал просто, в придачу.
И встал обратно на лыжи, и уехал к себе в нору.
Они же, ликуя, покатили плиту в указанное место, и скоро там были, и остановились, чая награды от Пославшего их подальше.
И явился Светоначальник на Толстомясой Птице в облаке мрака, и поволок на них весь гнев свой, восклицая:
– Вот, понимаешь, я послал вас подальше исполнять волю мою, вы же, силы свои щадя, поддались на искус культяпого Мироеда!
Люди же объяли себя большим страхом и отвечали:
– Ей, начальник, мы о том ничего не ведали по своей простоте и до всего своей головой и ногами дошли, понял?