«Венецианская Биеналле до сих пор хранит память о ее коллекции авангардистов», — завлекая «новую» русскую поселиться по соседству с дворцом миллионерши, поведал Наталье менеджер итальянской фирмы. И Наталья почувствовала, что каждый житель здесь как бы пропитан духом искусства и всем, что имеет к нему отношение.
Длительные переговоры с фирмой закончились покупкой небольшого, но уютного особняка в центре города — с гостиной, пятью спальнями, офисной частью, отдельным входом и внутренним двориком, который обожала ее дочь Анастасия. На Новый год они покупали огромную елку и ставили ее в собственном дворе. «Как на даче под Москвой, можно до самых небес ежу выбирать», — набрасывая серебряный дождь на высоченную красавицу, радовалась дочурка.
Собственную гондолу, как знаменитая американка, Наталья покупать не решилась. Хотя рассказы о свите миллионерши, одетой в бирюзово-синие одежды — в тон дворцу, будоражили ее воображение.
Дверь ей открыла пожилая горничная-итальянка.
Вбежав в дом, Наталья спросила секретаря, не звонила ли дочь.
— Нет, синьора, она должна звонить вечером, — удивилась вопросу длинноногая Патриция и достала блокнот, чтобы сообщить последние новости.
Но Наталья перебила Патрицию:
— Соедините меня с ней.
Секретарь, почувствовав раздражение в голосе хозяйки, робко возразила:
— Вряд ли она окажется на месте, ведь у нее в это время занятия в колледже.
— Оставьте ей от меня сообщение на автоответчике.
— Синьора… — Патриция вновь открыла блокнот.
— Впрочем, не нужно, я сама… — нетерпеливо отмахнулась Наталья. Она прошла в спальню и, вопреки своей многолетней привычке не ложиться днем, рухнула в постель.
Наталье никогда не везло с мужчинами. Статная, круглолицая, с огромными глазищами и полными алыми губами, в молодости она считалась настоящей русской красавицей. Сейчас годы взяли свое. Наталья раздобрела, лицо еще больше округлилось, но блеск в зеленых глазах не угас и по-прежнему завораживающе действовал на мужчин. Однако обманутая в своих первых чувствах, она старалась держать с ними дистанцию. Хотя, как каждой женщине, ей порой не хватало нежности, ласки, тепла.
Жизнь складывалась так, что те, кто нравился Наталье, ощущали определенную угрозу своей самостоятельности и сторонились независимой женщины. Пугала ее деловая хватка, которая, казалось, преобладала над женской беззащитностью и покорностью. А бабники и проходимцы липли, словно мухи на мед. Распустив павлиньи хвосты, они начинали использовать ее. Наталья не мелочилась — она была богата и щедра. Все, что ей сейчас принадлежало, было результатом нелегкого труда. Кроме небольшой коллекции картин, которую ей удалось сохранить после смерти отца, художника.
В девятнадцать лет она осталась одна с маленькой дочуркой на руках. Муж Василий пользовался в среде художников славой ловеласа, пожирателя дамских сердец и… денег. Он женился по расчету на богатой и видной Наталье — девушке из хорошей семьи. Но, испугавшись рождения ребенка, просто сбежал, прихватив с собой часть уникальной коллекции тестя. Старик не выдержал переживаний и скоропостижно скончался.
После смерти отца любившая искусство Наталья не решилась заняться живописью, а, отдав Настю в ясли, поступила в экономический институт. Получив образование, она нанялась в маленькую фирму бухгалтером. Фирма процветала, а Наталья выбивалась из сил: годовые отчеты, бессонные ночи, дом и ребенок. К тому времени Настя уже ходила в сад и, возвращаясь домой, спрашивала:
— Мамочка, а как зовут нашего папу? Где он?
На что Наталья как-то мимоходом бросила:
— Кот Васька его зовут. — И, вспомнив отливающую золотом копну волос мужа, задумчиво произнесла: — Его зовут рыжий кот.
— Кот? — удивилась девочка, но в то же время как бы удовлетворилась ответом. Однажды Настя вновь обратилась с вопросом:
— Мамочка, а у нашего папы были усы?
— Усы? — совершенно забыв о разговоре, рассеянно переспросила Наталья. — Нет.
Сообразила она только, когда ее Настя принесла домой облезлого рыжего кота.
— Теперь у нас тоже будет папа. Его зовут кот Васька, — заявила дочка. — У Мишки папа летчик, у Маши шофер, а у нас будет кот, — приговаривала Настя, лаская бездомное животное и заворачивая его в любимый ангорский шарф. Непривычный к таким нежностям бродяга, прикрыв глаза, томно мурлыкал от привалившего счастья.
Наталья украдкой смахнула слезу и решила: если у Насти нет отца, то всего остального должно быть вдоволь. Бросив наемную работу, решительная женщина открыла собственную фирму. Знания в экономике принесли свои плоды.