Достойная подруга героя, которого она выбрала, Анита последовала за суженым на корабль, когда началась самая острая и ожесточенная борьба. Императорский флот вошел в лагуну. Гарибальди сопротивлялся с неукротимой энергией против десятикратно превосходящих сил. Потом, когда потерял половину своих людей, увидел, как вокруг него упали двенадцать офицеров, а его корабль, изрешеченный ядрами, грозил пойти ко дну, он сумел спастись, бросившись в шлюпку вместе с женой и оставшимися в живых сподвижниками, и добрался до берега.
Флот был разбит, но борьба продолжалась на суше с неслыханным упорством. Через некоторое время произошел скорбный эпизод, героиней которого стала храбрая спутница Гарибальди. Однажды с горсткой людей он атаковал пятьсот солдат императорских войск. Как всегда, Анита держалась около него верхом на лошади в самой гуще боя. Превратности яростной битвы разлучили ее с супругом. Она очутилась в центре толпы неприятелей, требовавшей, чтобы она сдалась. В ответ она вонзила шпоры в бока лошади, та бешеным скачком вынесла ее. Анита открыла огонь из пистолета и прошла сквозь скопище врагов как смерч. Шквальным огнем пытались прервать это дерзкое бегство. Бесстрашная наездница осталась целой и невредимой; пуля пробила ее шляпу и срезала прядь волос, но смертельно раненная лошадь споткнулась, рухнула и увлекла всадницу за собой.
Злоба и сердечная боль, когда она увидела себя плененной и разлученной, может быть надолго, с Гарибальди, заставили ее решиться на побег, смелость которого обескуражила врагов. Уверенная, что ее супруг жив — его не нашли на поле битвы, — она воспользовалась моментом, когда никто не обращал на нее внимание, вскочила на взнузданную лошадь и ускакала на ней в лес, чтоб никто не смог и не осмелился ее преследовать, проделала через запутанные заросли двадцать лье, без пищи, в одежде, превращенной колючками в лохмотья, и после нескольких дней невыразимых тревог нашла убежище в маленькой колонии.
Через несколько месяцев она родила своего старшего сына Менотти, у которого на голове был шрам, образовавшийся, говорят, при падении его матери с лошади в описанном нами драматическом эпизоде. К 1843 году Гарибальди решил покинуть Риу-Гранди. Война за убеждение переродилась в конфликт личных амбиций, и это не отвечало никоим образом его идеалам республиканизма. Составив план, он погрузился на корабль и отправился в Уругвай, разоренный тогда аргентинскими бандами.
Принятый как освободитель, он, не мешкая, встал во главе флота и, потерпев сначала неудачу из-за малочисленности личного состава, все же сумел прорвать блокаду Монтевидео.
Поскольку на море ему больше нечего было делать, он принял на себя командование итальянским легионом, который вместе с французским, возглавляемым полковником Тибо, пришел на помощь молодой республике.
Вспомнить подробно вылазки, безнадежные атаки, беспорядочные перестрелки, в которые постоянно ввязывался этот непобедимый легион — это значит начать славную, но бесконечную повесть. Тем не менее стоит рассказать об одном блестящем военном эпизоде, взятом наугад из сотни других, не менее замечательных. Посланный за три сотни лье, чтобы выбить противника, присутствие которого беспокоило целую страну, Гарибальди всего лишь с восемьюдесятью четырьмя итальянскими легионерами и пятьюдесятью всадниками в течение восьми часов сражался против полутора тысяч человек, не уступая ни дюйма земли.
Когда пришла ночь, маленький отряд героического партизана уменьшился наполовину! Оставшиеся в живых, падающие с ног от усталости, едва добрались до Сальто, где Гарибальди устроил свою штаб-квартиру. Раненых посадили по двое, по трое на лошадей, которых смогли найти, и до предела измученные товарищи вынуждены были поддерживать их с двух сторон. Наконец 8 февраля 1846 года они прибыли в Сальто.
В честь этой славной победы правительство Уругвая приказало написать эту дату золотыми буквами на знамени легиона. Французский адмирал, комендант корабельной стоянки Рио-де-ла-Плата, счел за честь адресовать поздравительное письмо итальянскому патриоту, в котором говорилось, что «такие подвиги бросают новый отблеск на солдат великой армии Наполеона».
Когда Гарибальди вернулся в Монтевидео, выполнив свою миссию, правительство присвоило ему звание генерала. Итальянский патриот скромно отказался от этой чести, но позже вынужден был согласиться по просьбе общества. Кроме того, ему предложили земли и стада для него и его легионеров. Он ответил просто, что итальянцы в Монтевидео взяли в руки оружие, повинуясь только зову свободы. Он наотрез отказался от всякого вознаграждения.