Дрейк приказал поставить мятежника перед военным трибуналом из сорока матросов, выбранных среди экипажей, чтобы придать приговору наибольшую справедливость.
Даути приговорили к смерти. Ему предоставили выбор из трех возможных наказаний: оставить на берегу, отправить в Англию или казнить. Будучи настоящим англичанином и оригиналом, пренебрегавшим жизнью, он счел для себя более достойным выбрать смерть, съязвив, что «ему очень приятно быть первым англичанином, повешенным в этих широтах».
Приговоренный смотрел, как приближался последний час его жизни с редким безразличием. В утро казни он причастился вместе с Дрейком и несколькими другими офицерами, позавтракал с ними за одним столом, пил и ел с великолепным аппетитом, поднял тост за здоровье своих сотрапезников, простился с ними, как если бы речь шла о простом путешествии, и спокойно отправился на место казни.
Двадцатого августа Дрейк вступил в Магелланов пролив, и ему потребовалось шестнадцать дней, чтобы пройти его. Свирепая буря встретила флотилию на выходе из пролива, разбила один корабль и значительно сбила с курса. 20 ноября он наконец стал на якорь возле острова Моча у берегов Чили[205].
Вскоре Френсис Дрейк приступил к «операциям», начав с захвата корабля с грузом, состоящим из четырехсот фунтов чистейшего золота. Потом он разграбил расположенный около Сантьяго маленький городок, очистив его до последней крохи. Около Тарапакса он застал на берегу спящего испанца, около которого лежали тридцать слитков серебра в виде брусков, стоящих в сумме четыреста тысяч дукатов. Он забрал серебро, а испанца оставил спокойно спать, кажется, даже не потревожив его сна.
Недалеко от того места матросы, посланные за водой, встретили испанца и индейца, ведущих восемь лам, нагруженных серебром по сто фунтов каждая. Естественно, животные были освобождены от ценной ноши.
Вскоре в руки Дрейка попали три корабля с пятьюдесятью семью слитками серебра весом тысяча сто сорок фунтов. Корабли никем не охранялись, поскольку испанцы не опасались воров в своих прибрежных водах, где, кроме них, никто не плавал.
В порту Кальяо 13 февраля 1579 года он также захватил двенадцать кораблей. Никто не охранял груз, состоящий из шелка, полотна, сундуков, полных серебряных монет, и полутора тысяч слитков серебра.
Продолжая путь, Дрейк захватил бригантину, нагруженную золотом и серебром; а чуть позже овладел «Какафуэго», кораблем, на борту которого находились жемчуг и драгоценные камни, восемьдесят фунтов золота, тринадцать ящиков серебряных монет и столько необработанного серебра, что его можно было использовать в качестве балласта для корабля.
Продвигаясь дальше к Америке, говорит Жюль Труссе, выдающийся автор «Истории пиратов», он освобождал от груза все испанские суда, встречавшиеся ему на пути.
На короткое время Дрейк остановился на севере Калифорнии, где дикари оказали ему почести и признали сюзеренитет Англии. Отсюда он пересек Тихий океан, прибыл на остров Тернате в Молуккском архипелаге, потом 10 февраля 1580 года бросил якорь у острова Ява и возвратился в Англию, обогнув мыс Доброй Надежды, совершив таким образом кругосветное путешествие за время этой трехлетней кампании, оказавшейся такой доходной, что соотечественники, позавидовав огромным богатствам, которые он привез, приняли путешественника с презрением и обошлись с ним как с пиратом. Посол Испании, дон Бернардино де Мендоса, вступил в хор недовольных и отправился жаловаться королеве.
— Это правда, — очень строго ответила Елизавета, — Френсис Дрейк совершал акты пиратства; но я должна напомнить вам, господин посол, что несколько лет тому назад этот же человек не смог добиться возвращения корабля, который был у него несправедливо отнят.
Посол не смог удержаться от жеста, выразившего досаду.
— Позволит ли мне, ваше величество, — продолжал он, — заметить, что корабль Дрейка был конфискован справедливо в местах, где только его католическое величество и его подданные имеют право заниматься торговлей.
Эта слишком хорошо известная претензия испанцев не удивила королеву; она ограничилась возражением:
— Рассматривая иноземных торговцев как пиратов, его католическое величество теряет право жаловаться на истинных корсаров[206].
Потом, будучи женщиной, которая ничего не делает наполовину, и намереваясь преподать урок тем, кто стремился ввергнуть в немилость Френсиса Дрейка, а также засвидетельствовать свое уважение первому англичанину, совершившему кругосветное путешествие, она с большой торжественностью отправилась в Дептфорт, где бросили якоря корабли Дрейка, отобедала на том, которым он командовал, допустила его за свой стол и посвятила в рыцари.
205
Остров Моча расположен примерно на равном расстоянии от портов Консепсьон и Вальдивия.