Не кажется ли вам, что эта простая безыскусная картина, переданная точным и острым пером, вся наполнена светом и искренностью? С какой непосредственностью вводит он нас в частную жизнь японцев и подготавливает к восприятию нравов и обычаев страны!
Приближающаяся зима, грозившая прервать продолжительные прогулки, должна была только укрепить дружбу между молодыми офицерами и обитателями магазина с улицы Бентен.
Дни уже становились короче, а ночи длиннее; начинало холодать; уличные торговцы с тысячами своих лавчонок на открытом воздухе, придававших улице столь живописный вид во время чудесных летних ночей, с заходом солнца, ежась, спешили по домам: «ча-йа», чайные дома, установленные вдоль жилых домов и приносящие теперь дополнительные издержки, один за другим свертывали свое немудреное хозяйство. «Японские братья», уже не находя больше прежнего очарования в своих долгих вечерних прогулках, заканчивали день у своих друзей с улицы Бентен.
В то время как О-Хана переписывала под бдительным оком учителя написанные им французские слова, Дюбар беседовал с членами семейства, с О-Сада-сан, сестрой маленького «Цветка», ее старым отцом, с добрейшей Окка-сан, когда домашние заботы давали ей пару минут передышки. Он отвечал на многочисленные вопросы, касающиеся Франции, и сам задавал им бесчисленные вопросы об их жизни, традициях, обычаях, столь отличных от наших.
В тот переходный период, неизбежно следующий за революционными событиями, потрясшими страну, в Японии нередко можно было увидеть деклассированные семьи, которые, занимая до этого блестящее положение, оказались в незавидной ситуации, граничащей с бедностью. Семья О-Ханы, не принадлежащая к дворянскому сословию, смогла выстоять во время страшного урагана, вырывавшего с корнем дубы, но пощадившего слабый тростник. Скромное существование стало залогом спасения.
И все же рикошетом судьба ударила и по ней. Во времена своего расцвета могущественные «даймё», настоящие феодальные князья, кроме многочисленной домашней прислуги держали еще и разного рода ремесленников, настоящих умельцев, художников по шелку, резчиков по дереву и слоновой кости, архитекторов, рисовальщиков, живших в княжеской йосики со всей семьей, пользовавшихся большим уважением и умудрявшихся даже сделать кое-какие сбережения благодаря щедрости своих господ.
Митани-сан, отец О-Ханы, был самым искусным художником принца Садзумы; он жил в Эдо, в одном из самых богатых йосики тайгунской столицы, и надеялся спокойно дожить свои дни там, где родился, где жили его предки, когда разразилась гражданская война, а за ней и революция.
Изгнанный из своей вотчины, принц Садзума часть своей челяди взял с собой, а часть рассчитал. Митани должен был последовать за хозяином; однако возможность разлуки с семьей привела его в ужас. Он отказался от предложенной чести и предпочел расстаться с местом, нежели с родными. Поэтому он покинул Эдо и перебрался в Иокогаму, где благодаря небольшой сумме, оставленной ему отцом, и собственным сбережениям он купил домик и мало-помалу открыл при нем магазин. Его талант художника, безукоризненный художественный вкус и честность скоро вошли здесь в пословицу, и магазин Митани стал одним из самых посещаемых в городе. Его клиентура была почти чисто французской. Если не считать представителей трех великих латинских наций, то художественные изделия не пользовались у других иностранцев большим спросом; японские торговцы это великолепно знают и показывают обычно островитянам с другой стороны Ла-Манша и дикарям из тевтонской империи лишь безвкусные современные поделки, припрятывая истинные шедевры своих коллекций для тонких ценителей красоты.
В тот период, когда Дюбар находился в Японии, слава магазина Митани пошла на убыль: художник постарел и сильно сдал, зрение позволяло ему лишь передавать свое искусство дочерям. Поскольку сыновей у него не было, старшая дочь вышла замуж за правительственного чиновника, а младшая не испытывала никакой тяги к торговле, он вынужден был подумывать о том, чтобы совсем отойти от дел и спокойно дожить свои дни. Поэтому полгода назад он сообщил своим многочисленным друзьям и клиентам, что прекращает обновлять свой ассортимент, остается в городе еще на некоторое время, дабы распродать самые ценные вещи, а затем устроит широкую распродажу; после чего с женой и младшей дочерью О-Ханой отправится доживать свой век в маленьком домике в «долине Миссисипи».