Договор, заключенный в том же 1748 году в городе Аахене, позволил Дюплексу попытаться реализовать свои обширные планы. Не имея больше возможности прямо атаковать англичан, он решил сокрушить их косвенными путями, обеспечивая перевес нашим друзьям над союзниками англичан, нарушая равновесие в пользу Франции путем усиления нашего влияния и расширения территории. Он сохранил в боеготовности все свои войска, и в этом его примеру последовали англичане, которые, отнюдь не собираясь разоружаться, первыми дали пример территориальных захватов. Тогда Дюплекс, поддержанный отважным Бюсси, стал вмешиваться во все войны, затеваемые индийскими набобами и магараджами. Таким путем он получил от султана Декана, которого Дюплекс усадил на трон, набобию Карнатик, а после смерти султана его наследник занял трон также при содействии Дюплекса и в благодарность передал ему пять провинций на побережье Саркара[29] и Ориссы[30], что в совокупности составляло целую империю с тридцатью миллионами жителей и открывало для нашей торговли двести лье побережья со столицей в Масулипатнаме. Великий Могол согласился на все, утвердил все территориальные изменения. В скором времени он сам попал в зависимость от Франции, а вместе с ним и вся Индия[31].
В этот период достигло апогея наше владычество в Азии.
К сожалению, взгляды Дюплекса не были поняты акционерами компании, людьми мелочными, тупыми торговцами, которые требовали дивидендов, а не королевств. И затем был еще английский кабинет, который, имея все основания страшиться деятельного гения великого человека, с дьявольской ловкостью щедро рассыпал золото и распространял клевету, в надежде погубить Дюплекса.
Дворцовая интрига, затеянная на английское золото, один из обычных дипломатических приемов наших соседей, медленно завязывалась в Версале. Министры, придворные, фавориты — каждый внес свою лепту в крушение дела жизни смельчака, который отважился завоевать империю для своего короля. Обескровленный собственным триумфом, испытывая нужду в подкреплениях, Дюплекс требовал присылки войск. И вот когда оставалось сделать одно-единственное усилие для закрепления победы, он получает мирные увещевания.
Наконец, когда в 1754 году английский кабинет ставит отзыв этого великого француза главным условием мира, Людовик XV, введенный в заблуждение своими узколобыми министрами, имел величайшую глупость подписать отрешение от власти Дюплекса, в то время как это был единственный человек, которого стоило бы послать в Индию, если бы он там уже не находился. В этот момент он выдерживал в Карнатике ожесточенную борьбу; его заместитель Бюсси победоносно проходил через Верхнюю Годавери и Нарбуду[32].
Дюплекс покинул с горечью эту землю, где он снискал такую славу, трезво понимая, что Франция теряет свои завоевания, из-за инерции правительства уступая их Англии. А та, переняв политическую систему Дюплекса, которую во Франции расценили как несбыточную, начала понемногу прибирать к рукам наши владения и вскоре извлекла из них неслыханные богатства. Вернувшись во Францию, Дюплекс безуспешно добивался от правительства восстановления справедливости, а от компании — возвращения ему семи с половиной миллионов ливров, которые он израсходовал из своего собственного кармана. Скончался Дюплекс в 1763 году в нищете и в отчаянье, с горечью наблюдая упадок наших колоний и унижение родины, которую он так пламенно любил!
После плачевной ликвидации всех дел компании неким Годе, слепым исполнителем чужой воли, посланным для разрушения многолетних трудов Дюплекса, барон Лалли-Толендаль[33], ирландец на французской службе, был назначен генерал-губернатором. Верный принципам чести и порядочности, доблестный солдат и хороший военный руководитель, Лалли, однако, не был политиком, тем более что со своим прямым и негибким характером, непреклонный к нарушениям дисциплины и честности, он попытался преследовать и разоблачать биржевых игроков. Преданный своими помощниками с самого начала, втоптанный в грязь негодяями, с которыми он боролся, Лалли скоро потерял свое место. Враги действовали против него с дьявольской ловкостью и коварством, им существенно помогли неудачи графа в боях под Танджуром[34] и Мадрасом в феврале 1759 года.
29
— феодальное государство на востоке полуострова Индостан, между Восточными Гатами и побережьем Бенгальского залива (на территории современного штата Андхра-Прадеш).
30
— область в Индии, примыкающая к побережью Бенгальского залива, соответствующая территории современного штата с тем же названием.
31
Французам свойственно преувеличивать размеры своего влияния в Индии. В действительности их владения ограничивались лишь некоторыми районами побережья полуострова Индостан да провозглашением себя вассалами французского короля некоторыми феодальными правителями Южной Индии. Французская современная энциклопедия «Гран-Ларусс» пишет по этому поводу: «Речь идет не о колониальных захватах, так как управление в этих провинциях оставалось в руках местной администрации… Это было лишь политическое влияние, обусловленное коммерческой выгодой».
32
(совр. Нармада) — река на севере полуострова Индостан. Автор присваивает ее имя располагавшимся в ее бассейне феодальным княжествам.
33
— Томас Лалли, барон де Толендаль (1702–1766), французский офицер ирландского происхождения. Блестяще проявив себя в войнах за польское и австрийское наследство, был в 1758 году послан во главе 10-тысячного корпуса в Индию, где не справился ни с делами управления, ни с военными проблемами; потерпел ряд ощутимых поражений, в числе которых — сдача осажденного Пондишери (1761 г.), за что был во Франции объявлен главным виновником военных неудач, посажен в Бастилию, а потом осужден и казнен.