Вряд ли в таком беспорядке мог ориентироваться и сам хозяин комнаты, поэтому перед устроившей обыск Женей стояла довольно сложная задача. Растерянно посмотрев по сторонам, она подошла к письменному столу, один за другим отодвинула наполненные хламом ящики, плохо представляя, что именно ей следует искать. Если бы у нее имелось достаточно времени, она бы осмотрела каждый предмет, заглянула в каждый закоулок, но Миша мог вернуться в любую минуту, что крайне нервировало и без того взвинченную Женю. Впрочем, удача сопутствовала доморощенному сыщику, и девочка совершенно случайно заметила стопку фотографий и листков бумаги, почему-то засунутую между горшочками с маленькими, жутко колючими кактусами. Находка сразу привлекла ее внимание.
— Интересненько… — только и смогла пробормотать она, один за другим рассматривая фотоснимки.
На всех фотографиях была запечатлена незнакомая девушка, которая, судя по всему, вовсе не подозревала о том, что попала в объектив фотокамеры. Снимки были сделаны тайно, и это наводило на крайне неприятные мысли. Частенько смотревшая фильмы про маньяков, Женя с содроганием представила, что примерно так вели себя персонажи всевозможных триллеров. Выбрав какую-нибудь девушку на роль жертвы, маньяк начинал следить за ней, делал фотографии, контролировал каждый ее шаг, а потом похищал несчастную и… Затем все зависело от кровожадности сценаристов, выдумывавших всякие ужасы и кошмары.
Но при чем здесь был Миша?! «Мой брат — маньяк» — эта фраза звучала слишком дико и нелепо, болью отдаваясь в душе. Глаза Жени застлала пелена слез, она шмыгнула носом, но продолжила поиски, готовясь к новым, еще более страшным открытиям. Вместе с фотографиями лежало несколько листков бумаги, исписанных четким Мишиным почерком — похоже, это были наброски стихов и личных писем, посвященных любовной тематике.
Читать послания было выше Жениных сил. Впрочем, она и без этого прекрасно понимала, что произошло с ее братом. Продолжать обыск девочка не могла и совершенно подавленная направилась к двери. И тут взгляд Жени наткнулся на валявшийся в углу между шкафом и кроватью предмет, который моментально привлек ее внимание. Это был небольшой, но чем-то туго набитый рюкзачок, с которым Миша обычно ходил в непродолжительные походы. Женя встрепенулась, подошла ближе и осторожно расстегнула «молнию» — в рюкзаке находилось нечто черное и мохнатое, в котором без труда можно было угадать сшитый из бабушкиной шубы костюм неандертальца…
Тем временем в коридоре раздались торопливые шаги — вернувшийся после длительного отсутствия Миша направлялся в свою «берлогу». Женя вздрогнула, поспешно отбросила рюкзак и заметалась по комнате, думая, куда бы спрятаться. Сообразив, что сделать это в маленькой комнатушке просто невозможно, она метнулась к окну, вскочила на подоконник и легко спрыгнула прямо в росшие под окном лопухи. В этот самый момент дверь в комнату открылась, и в нее вошел предполагаемый маньяк, по совместительству являвшийся старшим братом Жени.
Вряд ли Женя смогла бы четко сформулировать, как провела остаток этого злополучного дня. Она что-то делала, отвечала невпопад, ходила, словно в воду опущенная, решая, как следует ей поступить в столь непростой ситуации. Если бы на месте Миши оказался посторонний субъект, она бы без колебаний сообщила о его поведении в милицию, чтобы пресечь опасные, смахивавшие на преступления шутки «неандертальца», однако Миша был ее братом, а «заложить» близкого человека Женя никогда бы не смогла. Сам виновник происходящего тоже выглядел хмуро, а за ужином, против обыкновения, не проронил ни слова, что было уж совсем из ряда вон выходящим событием.
Покончив с едой, Женя направилась в сад, пытаясь вернуть себе душевное равновесие, занявшись любимым делом. Девочка просто обожала цветы, заботилась о них, а вечерами, после захода солнца, с большим удовольствием поливала из шланга клумбы и грядки. Впечатлительная садовница очень живо представляла, как изнуренные дневным зноем растения с жадностью пьют воду, расправляя поникшие листья и набираясь новых сил, и от этого у Жени становилось легче на душе. Но только не сегодня…
— Пейте, цветочки, пейте… — повторяла она, направляя шланг на пышные, казавшиеся в полутьме белыми пионы, — пусть у вас все будет хорошо…
Водяные капли ударяли по листьям, но вдруг, этот умиротворяющий звук перекрыл другой — резкий и душераздирающий. Женя вздрогнула и от испуга не сразу поняла, что именно слышит, а когда сообразила, в чем дело, очень удивилась, поскольку полагала, что Миша давным-давно забросил свое нелепое хобби. Тишину чудесного вечера нарушала тоскливая мелодия, исполняемая на губной гармошке, причем музыкант отчаянно фальшивил, извлекая из инструмента звуки, от которых по коже пробегали мурашки.