Мы ездили по центру, высматривая вывески «пицца» и «паста». Итальянцы критиковали московскую пиццу: слишком толстая, тесто сырое, лазанью: ингредиенты совсем не те, кофе: эспрессо некрепкий, у капучино пена оседает… В общем, вся итальянская кухня у нас неправильная – что неудивительно. Однако все, что нам подавали, исправно съедалось.
Ближе к ночи второй драйвер (не помню, как звали) поделился тем, что его гнетет. По дороге в Москву он попал в аварию: солнце светило в глаз, а навстречу в горку пер автобус с пассажирами. Автобус помялся, фура тоже, один пассажир сломал ногу. Кто был виноват, мы не поняли, только рейс итальянца был застрахован, убытки покрыли, но сейчас ему было нужно получить новый тягач, а его не выдавали без одной справки. На ней нужна была печать то ли ГАИ, то ли какой другой инстанции того места, где случилась авария. Образец печати был – на другой бумаге.
Не проблема, сказала Света, нарисуем в фотошопе. И нарисовала – правда, потратив несколько часов: технические возможности домашних компьютеров в 1997 году были послабее.
Пострадавший был так счастлив, что посреди ночи непременно требовал праздника. Мы нашли круглосуточный магазин и купили огромный торт-мороженое со множеством ягод. И поехали разъедать его на смотровую площадку у МГУ. Там и встретили рассвет, ковыряя торт одноразовыми вилками. Зубья вилок ломались и застревали в ледяных ягодах. Это чрезвычайно веселило всю компанию.
Счастливые драйверы отвезли нас к Свете спать, а сами убыли на свою базу. Так закончилась наша пробная консумация – потребление пищи для развлечения мужчин.
А про настоящую консумацию в Италии – отдельный рассказ, в другой книге.
ГДЕ ОНИ НАШЛИ ТУАЛЕТ?
В первой моей зарубежной поездке застопили мы где-то в Польше датчанина. Он очень спешил и не спал трое суток. Мы с Ирой боялись, как бы не вышло чего плохого, но драйвер нас успокаивал:
- Не беспокойтесь, я совершенно в порядке, вот только красная такая пелена перед глазами, а так все нормально!
Мы долго ехали без остановок, и наконец нам стало невтерпеж. Мы стали проситься в туалет, а дело было ночью.
- Но здесь нигде нет туалета.
- Ничего, мы найдем!
Датчанин остановил, где мы просили. Сбегали в кустики, вернулись.
- Нашли, едем дальше.
Мужик повертел головой, потом тронулся, оглядываясь. Долго ехал с выражением недоумения на лице. И только расставаясь с нами, сформулировал вопрос, беспокоивший его всю дорогу:
- Не пойму, где же вы там нашли туалет?
ЭФФЕКТ КИТАЙСКОЙ ПИЩИ
Еще на туалетную тему. Заехав в Китай со стороны казахской столицы Алматы, я пообедала в местной едальне и вскоре застопила колонну из трех казахских фур, едущих в Урумчи. Дорога неблизкая. Ужинала я вместе с дальнобойщиками и наблюдала интересный эффект. Местная очень острая пища (другой просто не бывает) во время поедания вызывает с непривычки жжение во рту, слезы и сопли. Далее не происходит ничего: желудок и тонкий кишечник еда минует без проблем. Но вот в толстых кишках моментально формируется революционная ситуация.
Колонна из трех груженых фур этой ночью останавливалась раз восемь с интервалом в 15 минут! И кустиков, как назло, никаких. Хорошо хоть местность дикая.
Эффект этот держался несколько дней, а потом кишки привыкли. А рот не привык, слезы и сопли оставались, но совершенно не беспокоили. Острая еда оказалась настолько вкусной, что пробыв полтора месяца в Китае, я еще полтора года сыпала себе в тарелку разные перцы. Потом постепенно перестала.
КИТАЙЦЫ – КОНКРЕТНЫЕ ПАЦАНЫ
Известно, что в России, особенно в сельской местности, легко прокатывает формула «хозяйка, дай воды напиться, а то так есть хочется, что и переночевать негде». Если хочешь что-то получить, не надо об этом просить прямо, а то о тебе еще подумают плохо. Прямая просьба воспринимается как попрошайничество или, наоборот, нахальное требование – короче, бестактность. Надо тонко намекать – и люди сами догадываются, а потом гордятся тем, что проявили гостеприимство или милосердие.