— Сделаю, а ещё сделаю так, чтобы вы были там, где буду жить я.
— Что?! — Я едва не задыхаюсь от наглого заявления Самойлова.
О подобном меня предупреждал Мирон, говорил о том, что я плохо знаю его дядю. Да о чем спор: подобное я и сама предполагала. Ведь каждый раз во время беременности пресекала в себе глупое желание отыскать отца будущего ребенка. — Сразу предупреждаю: отнять Нику я тебе не позволю!
— Тогда выйдешь за меня замуж, и ничего подобного мне не придется делать.
— Ты думаешь, за подобный шантаж твоя мать погладит тебя по голове?
— Да она только будет аплодировать стоя, узнав, что её горемычное чадушко решилось лишить себя свободы и наконец-то стать семьянином. Ты знаешь, чем именно сейчас занимается моя мать? Альбомы видела? В третий альбом она переклеивает фото Ники. Её просто нужно знать с пеленок. И могу поклясться чем угодно: в гостиной тихо-мирно заседают родственники и провозглашают тосты за то, что чудным образом всё срослось.
Я не верю его словам. Мирон уж точно не будет брать участие в подобном представлении. Качаю отрицательно головой.
— Посмотрим?
Он тянет меня по коридору, цепко держа за руку, я же пытаюсь вырваться. Издалека слышен смех и … тост, который провозглашает отец Николая. Слова набатом бью по вискам. Они действительно активно обсуждают случившееся. Кто-то обмолвился о том, что жаль, конечно, что Мирон куда-то исчез.
Мирон. Всем весело, никто не подумал о том, что кому-то в этот момент плохо. На глаза наворачиваются слёзы. Я отталкиваю Николая и бегу к выходу, глазами тщательно осматривая территорию по сторонам.
На улице холодно, сыро и противно. Мое тонкое платье тот час становится мокрым. Я же не прекращаю свой бег, смахиваю капли дождя с лица и кричу как можно громче.
— Мирон, ты где, только не говори, что бросил меня?
На стоянке я не вижу его автомобиля, это еще больше пугает меня. Зубы издают жуткий стук, я верчусь как юла и не знаю, как выбраться из этой местности. Даже мой мобильный остался в сумочке, которая весела на стуле.
— Ты что опять мутишь, Лиза?!
Самойлов хватает меня за руку и хорошенечко встряхивает. Он ведет себя, как мужлан, не заботясь о том, что оставит на моих руках синяки.
— Он уехал, он оставил меня здесь, как он мог!
— Мирон просил передать, что с Дорой они справятся с малышкой, пока здесь решаются важные вопросы.
Дора, Мирон, Ника! Я готова сквозь землю провалиться от злости, бью кулачками грудь Самойлова, не заботясь о том, больно ли ему. И пусть будет больно, так же, как больно его племяннику, который вынужден был ехать подальше отсюда, чтобы дать нам возможность побыть вместе и поговорить об изменениях в нашей жизни.
Самойлов больше не роняет ни слова, он просто тащит меня куда-то за собой, не в дом, это точно. В какой-то момент я понимаю, что мы ввалились в какое-то помещение.
— Куда ты меня притащил?! Дай мне право решать лично, как и что делать дальше.
— Разбежался. Раздевайся.
— Где-то это я уже слышала, — нервно икаю и пытаюсь пятиться к выходу, подавляя истеричный смех.
28 глава
Не боюсь его ни капельки, и плевать на то, что смотрит сурово из полуопущенных ресниц, плевать на то, что выглядит каким-то слишком привлекательным в тот момент, когда по волосам стекают капли воды. Уже что-то подобное с нами происходило, тогда я знатно нарвалась на веселую жизнь.
— Бегу и волосы по ветру, — фыркаю, рассматривая его пристальным взглядом, понимая, что отвечать он не спешит. — Не такая уж критическая сейчас ситуация, чтобы я спешила всё сбросить с себя и кутаться во что-то сухое, не создавай проблем там, где их нет. Притащил в какую-то подсобку и, думаешь, я буду благодарна?
— Это летний дом садовника, здесь хранятся старые вещи. Насиловать тебя никто не собирался, — скалится этот мужлан, но по глазам лицо вижу, как жадно он шарит ими по моей промокшей одежде.
— Вот не смешно, Самойлов, совершенно! Я сейчас же возвращаюсь в дом, вызываю такси и еду к Нике. Если тебе глубоко параллельно на всё, то у меня дочь.
— У нас дочь, — как-то хрипло произносит мужчина и делает несколько шагов ко мне, по пути снимая тонкий свитер.
Вот зачем он это делает? Слишком самоуверен и думает, что к его ногам тут же хлопнусь и глазки от удовольствия закачу? Если он сейчас протянет ко мне свои ручищи, получит по наглой физиономии. Если этот самоуверенный индюк решил, что может своим внешним видом повлиять на меня — глубоко ошибается.