Прижала мягкую ткань к груди и на мгновение застыла, рассматривая грязные пальцы. С отчаянием стала тереть их об белоснежную ткань и радоваться, что кровь медленно, но уверенно ускоряла бег по венам. Капли воды стекали по моим растрепанным волосам и ударялись об ноги, и я сразу же стала протирать слипшиеся пряди, ведь не было смысла вытирать кожу, когда с волос течет.
Дверь впереди меня открылась, впустив в теплое пространство и мужчину, и холодный воздух. Я застыла, прижав полотенце к груди. Мужчина действовал быстро и точно: стянул облепившую его мощную грудную клетку белоснежную футболку и бросил ее куда-то к ногам, неизвестно откуда выхватил сухую и надел на себя. Временное, думаю, опущение сухости, не больше, ведь и с его волос катились крупные капли воды и стекали на спину.
Видимо я неприлично долго изучала его спину, так и не продолжив вытираться, и он заметил мой взгляд. Меня словно током ударило, когда в неплохо освещенном салоне огромного автомобиля я увидела перед собой мужчину, очень красивого мужчину, но его хмурый взгляд вселял в меня ужас. Он был зол, как сто чертей! А как иначе, Лиза? Ему пришлось не просто подобрать ненормальную девушку, а еще вытаскивать ее из оврага.
Он смотрел так проникновенно, что давно копившаяся обида на обстоятельства крокодильими слезами брызнула из моих глаз. Мама всегда советовала в минуты огромного стресса просто поплакать, только чтобы никто не видел. Так организм очищается от ненужного негатива. И я редко, но плакала, и это помогало. И сейчас я не просто плакала, сейчас я рыдала, и плевать, что рядом посторонний человек. Я словно забыла, что вокруг существует мир, живой человек, сидящий впереди. Я смотрела на свои дрожащие пальцы и не понимала: или же это такие крупные слезы капают и разлетаются, или же это до сих пор по волосам стекает вода.
— Только не реви! Моя башка готова взорваться! — прорычал незнакомец.
Его низкий голос заставил меня подскочить на месте и напомнить, что я не одна. Полотенце съехало с груди и упало к ногам.
А я что сделала? Ничего, я сидела, словно истукан, скрестив руки на груди, и безмолвно рыдала, обливая себя потоком слёз. Жалкое зрелище, скажу я вам. А мужчина до сих пор не завел двигатель, и лишь барабанная дробь по стеклам напоминала, что вне уютного, теплого автомобиля бушует непогода.
Я не видела лица мужчины, но кожей ощущала его проникновенный взгляд на моём теле через зеркало. Я — ходячая куча проблем и неприятностей, и это бесило. И единственное, чем себя утешала: если бы не мерзопакостная погода — у меня бы все непременно получилось.
— Успокоилась?
Все тот же низкий голос обращался ко мне, когда поток слез действительно иссяк, и я просто вздрагивала от остатков нервного перенапряжения.
— Дааа, — мой голос дрожал, как и я, а рука тянулась к упавшему полотенцу.
— Давно бы пора надеть футболку, или тебе уже слишком жарко, что ты светишь сиськами?
Мои холодные щеки, как мне казалось, вспыхнули жарким огнём, рука быстрее тянула полотенце вверх, прикрывая грудь. И возразить нечего, я словно чумная сижу и не соображаю, что, по большому счету, из одной опасности попала в другую. От такого огромного самца просто так не убежишь и баллончиком угрожать можно не пытаться, он мигом перехватит мою руку и, в лучшем случае, сожмет, если от бешенства не сломает. Дура, твой баллончик в рюкзаке, а рюкзак валяется в багажнике вперемешку с грязными вещами.
Если я буду вести себя тихо, то у меня получится? Так, стоп, что у меня получится?
— Вот, держи, это поможет тебе согреться.
Перед моим носом появилась небольшая прямоугольная карманная фляжка неизвестно с чем. Приехали, не иначе судьба решила поиграть со мной, как с теннисным мячиком, бросая из огня да в полымя. Сижу, прижав руки к груди, и кажется, что сейчас от моих потуг воспламенится тонкая хлопковая ткань серой футболки. Мои глаза гипнотизируют серебристую фляжку, я даже не пытаюсь пошевелиться, чтобы взять её из пальцев незнакомца.
— Это просто коньяк, не дури, либо же воспаление тебе обеспечено.
Молчу, а он утробно рычит, уже больше выворачивается в своём кресле, еще мгновение и он набросится на меня.
— Сама вольёшь в себя эту дрянь или мне помочь?! — гаркнул мой спаситель, тыкая фляжкой мне в грудь. — Не заставляй меня делать лишние телодвижения.
С этого момента голос его становится тише, а взгляд опаснее, я словно марионетка касаюсь полупрохладного метала, но сил, удержать фляжку, просто нет. Мужчина рычит, откручивает крышку бутылочки, делает глоток первым, а потом как рявкнет: