Она послушно исполняет все мои просьбы, растерянно смотрит мне в глаза, когда я подталкиваю ее почти обнаженную к ванной, включаю воду. И пока она набирается, обнимаю ее за плечи и шепчу на ухо.
— Я никуда больше от вас не уйду. Ты же это понимаешь?
Она согласно качает головой и смотрит мне в подбородок, боясь приподнять глаза.
— Я тебя люблю, Лиза. Сильно, просто вот такой я немного взбалмошный.
— Ты хороший, только противный.
Смеюсь, прижимая ее к своей груди, целую в висок. Где-то агукает дочь, а в моих руках девочка, которую я готов любить всю оставшуюся жизнь.
Эпилог
— Не смешите меня, живот болит, — охает Мирон, развалившись на кровати. — Знаете, как здесь неудобно спать, мне порой кажется, что не так сильно швы болят, как мой позвоночник.
— Не ной, ты у нас крепкий, — Алиса как всегда сама прелесть.
Сестра прижимается к племяннику и целует его в колючую щеку. А я стою рядом с Лизой и радуюсь тому, что парень сумел выбраться. Не без помощи врачей, конечно же, те не давали гарантии тому, что операция пройдет успешно, слишком серьезным было ранение. Но все получилось, к счастью.
Вот уже неделю мы пытаемся прорваться и навестить Мирона. Но только сейчас нам разрешают повеселить парня, который уже успел нагреметь на медсестричек, требуя свою большую семейку к себе.
Расследование о нападении было удачным. А полная информация имела ошеломительный эффект. Преступник сознался в том, что все вышло случайно. Ему лишь заплатили за то, чтобы он припугнул девчонку, чтобы не лезла к чужим мужикам, разрешили кошелек отвоевать. Но он и подумать не мог, что на него с кулаками попрет громадный детина, вид которого уже сам по себе устрашающий. Вот на нервах и пырнул парня. Раскаивается. Следователи быстро вычислили заказчика. Я видел надменный взгляд Марины, когда ее уводили с допроса, на котором она обозвала исполнителя тупицей и безмозглым идиотом.
— Алиса, мне срочно нужна твоя помощь.
Вывожу сестру из палаты и почему-то чувствую неловкость. Она видит мое состояние и улыбается, прижимая руку к животу.
— Что уже сотворил, Казанова?
— Нику заберешь?
— Вау, что я слышу, кое-кто хочет романтики?
— Что-то типа того.
— Самойлов, да ты ли это? Ты скромностью никогда не отличался. Так, заметано, не объясняйся. Любовь требует выхода. Охотно верю. Давай-ка так. Хватай свою ненаглядную, дуй в ЗАГС с заявлением, а потом люби сколько угодно. Нам хочется на свадьбе попировать. Вот Мирон очухается, сможет танцевать, так сразу и закатим мероприятие.
— О чем шепчетесь?
Из палаты выходит Лиза с Никой на руках. Дочь улыбалась, мусоля во рту кулачок, увидев меня — подпрыгнула от удовольствия.
— Шутница или красавица? — Подмигиваю дочке, которую ловко из рук Лизы выманивает Алиса.
— Вы, главное, не переживайте, Ника будет рада сменить обстановку.
— О чем это Алиса? — Удивленно смотрит мне в глаза Лиза, а я ничего не объясняю, беру ее за руку и веду по коридору к выходу. — Самойлов, ты куда меня тянешь?!
— Заняться с тобой любовью. Твои женские дни уже в прошлом?
Она заливается краской стыда, ведь нас могли услышать. Крутит головой по сторонам и пытается вырвать ладошку из моих цепких пальцев. Ну, уж нет, моя прелесть, сегодня ты будешь полностью моей. Потому что я сдохну, если еще одну ночь буду спать рядом с тобой, прижиматься каменным членом к бедру и сходить с ума.
— Ты слишком самонадеян, Самойлов.
— Да, детка, мне это часто приходилось слышать.
Выходим на порог, а с неба льет как из ведра. Смотрю в глаза насмешливо и выталкиваю ее под дождь, следуя за ней.
— Дурак, мы же промокнем.
— Я этого и хочу.
Хватаю ее возмущенное лицо в ладони и жадно целую свою девочку, забив на то, что мы почти промокли до нитки.
— Ты же хочешь это даже сильнее, чем я, правда же.
Мои губы скользят по ее влажной шее, кусаю мочку уха. Лиза протяжно стонет, сильнее вжимаясь грудью в меня. Ее тело говорит само за себя. Все слова отрицания пустые, только язык тело сейчас истинно правдив.
— Едем домой?
— Конечно, — выдыхает мне на ухо, скользя губами по шее.
— Все сделаешь сама или помочь, — хриплю на пороге квартиры, в которую ввалились мокрые, испачканные, так как к дому бежали по лужам.
— Сама смогу.
Глаза Лизы возбужденно горят, завелась девочка не на шутку. И она мне такая сильно нравится. Она помнит, как я рассказывал ей о том, что люблю, когда партнерша активная. Помнит и спрятала прочь свое стеснение, жадными пальчиками цепляется в мое тело, мурлычет на ушко и трется грудью о плечо.