Перед тем как прийти сюда он велел мне молчать и хорошо себя вести, но я все равно волновалась за маму. Неужели ей стало плохо, и она снова пошла в больницу? Мама серьезно болеет. Почему мы сейчас не с ней, а стоим здесь?
Когда незнакомые люди остановились и поставили деревянный ящик на утрамбованную площадку, возле свежевырытой глубокой ямы, всё звуки кроме свиста ветра на какой-то момент прекратились. Повисло молчание.
Я вновь посмотрела на отца, и мне почему-то стало тревожно. Внезапно боковым зрением я уловила какое-то постороннее движение. Медленно повернув голову, я увидела какого-то странного мужчину. Он куда-то направлялся, и на нем была старая одежда. Он был похож на одного их тех людей, которые обычно выпрашивают деньги у случайных прохожих на улице. Приглядевшись к нему, я заметила, что его ноги не касаются травы, он буквально парил в воздухе. Но разве такое возможно? Как он это делает? Я тихо ахнула.
Когда незнакомец посмотрел в мою сторону, я вздрогнула. Он был бледным, и черты его лица было сложно различить. Словно по нему провели ластиком. От одного его вида мне стало не по себе. Кто он такой?
Оттянув край чёрного мужского рукава, я пыталась привлечь внимание отца. Когда незнакомец, похожий больше на живого мертвеца, чем на человека, изменил свою траекторию движения и стал приближаться ко мне, мной овладело чувство страх. Он жутко выглядит.
- Пап, папа... - мой голос дрожал. Я дергала его за руку, желая, чтобы он взглянул на меня. Но он не замечал и продолжал, также как и всё остальные вытирать лицо и смотреть на деревянный ящик. Да что в нем такого особенного?!
Мама. Мамочка. Она бы точно обратила на меня внимание.
Он все ещё смотрел на меня и теперь был ещё ближе. Его ноги действительно не касались земли. Почему этого человека никто не видит? Почему? ПОЧЕМУ?
Я была не в силах пошевелиться.
Он совсем близко.
- Грейс! Проснись! - Руки сжимали мои плечи, встряхивая меня. - Просыпайся.
Резко вскочив, я высвободилась и перекатилась через кровать. Моя правая рука рассекла воздух. Потеряв равновесие, я зависла на краю. Чья‑то рука крепко сжала мое левое предплечье. В горле застрял крик. Мой дикий взгляд метался по ярко освещенной спальне. Прошлое медленно отступало, бледнея, как выведенное пятно смолы и дыма. Никаких крестов. Никакого кладбища. Я смотрела в темные глаза отца. Беспокойство отражалось на его усталом лице. Волосы торчали во все стороны, а серая рубашка выглядела мятой.
- Ты в порядке? - спросил он, пока я нервно глотала воздух. - Боже, Грейс, я не слышал, чтобы ты так кричала...
Дрожащей рукой я смахнула волосы с лица и тяжело сглотнула. Горло саднило. В следующее мгновение до меня дошло, что Эмма стоит в дверях, завязывая пояс халата. Она что‑то сказала, но я не расслышала. Сердце неистово колотилось.
- Ничего страшного. - Папа похлопал меня по руке, оглядываясь через плечо на дверь. - Это всего лишь ночной кошмар, дорогая. Возвращайся в постель.
Ночной кошмар? Но ведь ночные кошмары бывают только во сне. А этот... случился в реальной жизни. Много лет назад. Когда умерла мама.
Но меня никогда раньше не мучали, подобные сны. Или же....
Когда Эмма скрылась в коридоре и вернулась в спальню, мы остались с отцом наедине. Он осторожно гладил меня по волосам, как потерянного, испуганного ребёнка.
Облизав пересохшие губы, я посмотрела на него. Неожиданно в памяти всплыли какие-то обрывки воспоминаний из детства. Его трудно было назвать счастливым.
- Когда я была маленькой, ты часто вот так сидел со мной, да? - мой голос был немного охрипшим, отчего, я еле его узнавала.
- Ты помнишь? - отец внимательно посмотрел на меня и убрал руку с моей головы. Я не полностью понимала, что могло удивить его в моих словах.
После того, как маму забрал рак, я часто просыпалась среди ночи, а временами и вообще не могла уснуть без включенного света. Мне было страшно оставаться одной. Ведь тогда на её похоронах, я впервые увидела странных незнакомых людей. Они были повсюду. Одни беспрестанно бродили по кладбищу, другие словно каменные статуи зависали в нескольких дюймах над землёй, возле надгробий. А некоторых просто стояли рядом со мной и остальными живыми, которые пришли на поминальную службу. Со временем, в других местах, они не настолько наводили на меня страх, как делали это на месте своего захоронения.
От одной мысли о кладбище меня бросило в дрожь. Как же давно я к ней не возвращалась. Отец никогда не заставлял меня ходить на могилу к матери или еще к кому-то из родственников. Он знал, насколько сложно мне было. И сколько бы ещё я могла об этом не вспоминать, если бы не сегодняшний ночной кошмар, который освежил память и заставил вернуться в прошлое.