Выбрать главу
Мы много раз встречались с ней глазами, Но равнодушны были до сих пор, И лишь теперь почувствовали сами, Что не случайно глянули в упор.
Как будто вдруг, заметно еле-еле Великий врач коснулся наших глаз, Чтоб мы в одно мгновение прозрели, Заметив, сколько общего у нас.
Увидел я: не нужно быть искусным, Стараться красноречьем покорить. С ней и веселым можно быть, и грустным, С ней, как с самим собою, говорить.
А все, что было свойственно мне раньше, О чем пришлось мне нынче рассказать, Весь тот налет мальчишества и фальши Хоть не исчез, но начал исчезать.
И это было как столпотворенье, Как в полночь — свет ликующего дня, Достойное Филатова прозренье, Внезапно поразившее меня.
Упала с глаз мешающая сетка, И яркий мир предстал передо мной, И даже белобрысая соседка Мне показалась милой и смешной.
Влюбленная в заслуженных артистов, Она сидела около окна, Вся сплошь в таких веснушках золотистых Как будто впрямь на улице весна…
Быть может, раздавались за стеною Звонки трамваев, чьи-то голоса. Не слышал я. Сияли предо мною Почти родными ставшие глаза.
Раздумье их, улыбку и слезу их Я так пойму, я так смогу им внять, Как даже твой хваленый Коля Зуев Не смог бы, мама, этого понять.
Произносил красивые слова я И в школе, и порою на войне, Едва ли даже смутно сознавая, Какие чувства кроются во мне.
Прошедшая дорогою военной Была нелегкой молодость моя. Но тут я глубже понял жизни цену И смысл того, что мог погибнуть я.

НАДПИСЬ НА КНИГЕ

Я приобрел у букинистов Книжонку пухлую одну, Где океана рев неистов И корабли идут ко дну.
Она была грязна, потерта — Обыкновенное старье, Но ей цена была пятерка, И я в дорогу взял ее.
В ней было все: любви рожденье, Добра над мраком торжество И о простуде рассужденья, — Но как написано мертво!
В тягучей этой веренице (Проливы, шпаги, парики) На сто семнадцатой странице Я встретил надпись от руки.
И в ней была такая сила, Что сердце дрогнуло слегка. «Я вас люблю!» — она гласила, Та рукописная строка.
Я замер, — вы меня поймете, — Перевернул страницу враз И увидал на обороте: «Я тоже полюбила вас…»
И предо мною словно вспышка — Тенистый сад, речонки гладь. О н а: — Простите, что за книжка? О н: — Завтра дам вам почитать…
»,.Я ехал в ночь. Луна вставала. Я долго чай дорожный пил И не досадовал нимало, Что книжку глупую купил.
И, как в магическом кристалле, Мне сквозь огни и времена «Я вас люблю!» — в ночи блистали Торжественные письмена.

«Читал он книгу, сидя у стола…»

Читал он книгу, сидя у стола, Себя усталым чувствуя немного, Когда к нему любимая вошла, Смеясь, остановилась у порога.
Она вошла, неся веселый пыл, Весенних настроений вереницу. И он с улыбкой книгу отложил, Запомнив предварительно страницу.
Но, даже разговаривая с ней, Он думал о походах и доспехах, О трудной диссертации своей И о бесспорно сделанных успехах…
Он думал: «Мало времени… Дела…» Потом, надев лиловые перчатки, Она простилась просто и ушла, Слегка вздохнув на лестничной площадке.
Он свет поправил, лист перевернул, Опять входя в привычную работу. И вдруг поднялся, отодвинул стул, Задумался и словно вспомнил что-то.
Пошел к дверям. Догнать ее, вернуть! Но было поздно… Потирая веки, Он снова сел, прослеживая путь Купцов, идущих из варягов в греки.

«Вижу, как стоишь ты на пороге…»

Вижу, как стоишь ты на пороге, Вижу свет любимого лица…
День прошел, а я еще в дороге, Два прошло а я еще в дороге, Три прошло, а я еще в дороге, Даже не доехал до конца.
Полевые кончились просторы, Село солнце в мареве степном, И неповоротливые горы В толстых складках встали за окном.
Не забудь, хорошая, подай же Весточку в далекие края. От тебя все дальше я и дальше, Лишь звенит и стонет колея.
Паровоза яростно стремленье, Но вдоль той железной колеи В противоположном направление Мчатся, рвутся помыслы мои.
…Ничего за окнами не вижу. Ночь. Сквозит тумана полоса. Мчится поезд вдаль… А ты все ближе С каждым поворотом колеса.

«Окончилась ночная смена…»

Окончилась ночная смена, И наступила в мире тишь. Руками обхватив колено, Ты в пыльном кузове сидишь.
И едешь вдаль, спиной к кабинке, Качаясь мерно и дремля, По самой дальней по глубинке, А по бокам бежит земля.
И видят люди, пролетая В машине встречной с ветерком, Как грудь обтянута крутая Чуть полинялым свитерком.
Как по лицу проходят тени Ветвей, зеленых от весны, Как бел платок и на колене Как пальцы переплетены.

«Сидишь и цедишь пиво…»

Сидишь и цедишь пиво. Погода неплоха. Плывут неторопливо Дневные облака.