Мы много раз встречались с ней глазами,
Но равнодушны были до сих пор,
И лишь теперь почувствовали сами,
Что не случайно глянули в упор.
Как будто вдруг, заметно еле-еле
Великий врач коснулся наших глаз,
Чтоб мы в одно мгновение прозрели,
Заметив, сколько общего у нас.
Увидел я: не нужно быть искусным,
Стараться красноречьем покорить.
С ней и веселым можно быть, и грустным,
С ней, как с самим собою, говорить.
А все, что было свойственно мне раньше,
О чем пришлось мне нынче рассказать,
Весь тот налет мальчишества и фальши
Хоть не исчез, но начал исчезать.
И это было как столпотворенье,
Как в полночь — свет ликующего дня,
Достойное Филатова прозренье,
Внезапно поразившее меня.
Упала с глаз мешающая сетка,
И яркий мир предстал передо мной,
И даже белобрысая соседка
Мне показалась милой и смешной.
Влюбленная в заслуженных артистов,
Она сидела около окна,
Вся сплошь в таких веснушках золотистых
Как будто впрямь на улице весна…
Быть может, раздавались за стеною
Звонки трамваев, чьи-то голоса.
Не слышал я. Сияли предо мною
Почти родными ставшие глаза.
Раздумье их, улыбку и слезу их
Я так пойму, я так смогу им внять,
Как даже твой хваленый Коля Зуев
Не смог бы, мама, этого понять.
Произносил красивые слова я
И в школе, и порою на войне,
Едва ли даже смутно сознавая,
Какие чувства кроются во мне.
Прошедшая дорогою военной
Была нелегкой молодость моя.
Но тут я глубже понял жизни цену
И смысл того, что мог погибнуть я.
НАДПИСЬ НА КНИГЕ
Я приобрел у букинистов
Книжонку пухлую одну,
Где океана рев неистов
И корабли идут ко дну.
Она была грязна, потерта —
Обыкновенное старье,
Но ей цена была пятерка,
И я в дорогу взял ее.
В ней было все: любви рожденье,
Добра над мраком торжество
И о простуде рассужденья, —
Но как написано мертво!
В тягучей этой веренице
(Проливы, шпаги, парики)
На сто семнадцатой странице
Я встретил надпись от руки.
И в ней была такая сила,
Что сердце дрогнуло слегка.
«Я вас люблю!» — она гласила,
Та рукописная строка.
Я замер, — вы меня поймете, —
Перевернул страницу враз
И увидал на обороте:
«Я тоже полюбила вас…»
И предо мною словно вспышка —
Тенистый сад, речонки гладь.
О н а: — Простите, что за книжка?
О н: — Завтра дам вам почитать…
»,.Я ехал в ночь. Луна вставала.
Я долго чай дорожный пил
И не досадовал нимало,
Что книжку глупую купил.
И, как в магическом кристалле,
Мне сквозь огни и времена
«Я вас люблю!» — в ночи блистали
Торжественные письмена.
«Читал он книгу, сидя у стола…»
Читал он книгу, сидя у стола,
Себя усталым чувствуя немного,
Когда к нему любимая вошла,
Смеясь, остановилась у порога.
Она вошла, неся веселый пыл,
Весенних настроений вереницу.
И он с улыбкой книгу отложил,
Запомнив предварительно страницу.
Но, даже разговаривая с ней,
Он думал о походах и доспехах,
О трудной диссертации своей
И о бесспорно сделанных успехах…
Он думал: «Мало времени… Дела…»
Потом, надев лиловые перчатки,
Она простилась просто и ушла,
Слегка вздохнув на лестничной площадке.
Он свет поправил, лист перевернул,
Опять входя в привычную работу.
И вдруг поднялся, отодвинул стул,
Задумался и словно вспомнил что-то.
Пошел к дверям. Догнать ее, вернуть!
Но было поздно… Потирая веки,
Он снова сел, прослеживая путь
Купцов, идущих из варягов в греки.
«Вижу, как стоишь ты на пороге…»
Вижу, как стоишь ты на пороге,
Вижу свет любимого лица…
День прошел, а я еще в дороге,
Два прошло а я еще в дороге,
Три прошло, а я еще в дороге,
Даже не доехал до конца.
Полевые кончились просторы,
Село солнце в мареве степном,
И неповоротливые горы
В толстых складках встали за окном.
Не забудь, хорошая, подай же
Весточку в далекие края.
От тебя все дальше я и дальше,
Лишь звенит и стонет колея.
Паровоза яростно стремленье,
Но вдоль той железной колеи
В противоположном направление
Мчатся, рвутся помыслы мои.
…Ничего за окнами не вижу.
Ночь. Сквозит тумана полоса.
Мчится поезд вдаль…
А ты все ближе
С каждым поворотом колеса.
«Окончилась ночная смена…»
Окончилась ночная смена,
И наступила в мире тишь.
Руками обхватив колено,
Ты в пыльном кузове сидишь.
И едешь вдаль, спиной к кабинке,
Качаясь мерно и дремля,
По самой дальней по глубинке,
А по бокам бежит земля.
И видят люди, пролетая
В машине встречной с ветерком,
Как грудь обтянута крутая
Чуть полинялым свитерком.
Как по лицу проходят тени
Ветвей, зеленых от весны,
Как бел платок и на колене
Как пальцы переплетены.
«Сидишь и цедишь пиво…»
Сидишь и цедишь пиво.
Погода неплоха.
Плывут неторопливо
Дневные облака.