– Мое имя Цирцен, Цир-цен, – повторил он. – Сином меня зовут только близкие друзья.
– Ты не можешь быть настоящим.
Его веки были полуопущены, а глаза такие темные, что казалось, будто они подведены сажей. Нос – резкий, властный. Зубы – уж на его зубы Лиза насмотрелась, пока он демонстрировал свой оскал – зубы крепкие и такие белые, что заставили бы рыдать от зависти ее дантиста. Высокий лоб и водопад волос, ниспадающий на плечи. И хотя он не соответствовал современному идеалу мужской красоты, за исключением, может быть, губ, но производил впечатление дикой необузданной силы. Лорд-воин – именно такое определение вертелось у Лизы на языке.
Острие меча слегка пощекотало ее подбородок. Лиза вдруг почувствовала капельку влаги, скатившуюся по ее шее, и опять удивилась, какой правдоподобный ей снится сон. Она провела рукой по шее и с изумлением уставилась на каплю крови.
– А во сне идет кровь? У меня раньше такого не бывало, – пробормотала она.
Цирцен так быстро сорвал мечом бейсболку с ее головы, что она даже не успела заметить движение его руки. Волосы рассыпались по плечам Лизы, и она подалась было вперед, чтобы забрать бейсболку, но замерла перед острием меча. Ее макушка едва доставала Цирцену до груди.
– Отдай мою бейсболку, – потребовала она. – Мне подарил ее мой папа.
Цирцен молча рассматривал ее.
– Это все, что осталось у меня после его смерти, – добавила Лиза.
Огонек сочувствия мелькнул в темных глазах, или ей это только показалось?
Он все также молча вернул ей бейсболку.
– Спасибо. – Лиза затолкала кепку в задний карман джинсов и снова закрыла глаза.
Она вспомнила, что во сне нет ничего невозможного, и мысленно приказала мечу, упиравшемуся ей в горло, исчезнуть. Меч не исчез. Тогда она приказала исчезнуть мужчине, хотя камин и спальню Лиза решила пока оставить.
Открыв глаза, она обнаружила, что мужчина по-прежнему на месте.
– Дай мне флягу, девушка.
Лиза удивленно подняла брови.
– Флягу? Это что, тоже часть сна? Ты видишь ее?
– Конечно, вижу. Хоть я и ослеплен твоей красотой, но я все же не дурак.
– Ослеплен моей красотой?
Пораженная его словами, она отдала флягу.
– Кто ты? – спросил Цирцен.
Никогда раньше у Лизы не было таких правдоподобных снов, и никогда во сне она не чувствовала себя такой беспомощной. Но ей интересно было узнать, из каких глубин ее сознания всплыл этот Левиафан[5].
– Вы не могли бы одеться? – попросила она. – Ваш... э-э... так сказать... образ... в таком... виде не очень располагает к беседе. Если вы набросите что-нибудь на себя и отложите в сторонку свой меч, я думаю, мы все выясним.
Цирцен нахмурился и посмотрел на свое тело. Лиза готова была поклясться, что бронзовый цвет его лица стал темнее, когда он заметил, как сильно возбужден.
– А что вы ждали от меня, когда так одеты? Я же мужчина.
«А я еще сомневалась, – с горечью подумала она, – конечно же, это сон. Такие мужчины бывают только во сне».
Цирцен стянул с кровати красно-черное одеяло, набросил его на себя, перекинул края через плечо, и получилось что-то вроде тоги. Потом он схватил небольшую сумку, сунул в нее флягу и наконец опустил меч.
Лиза облегченно вздохнула и сделала пару шагов назад. Но тут бейсболка вывалилась из заднего кармана ее джинсов, и Лиза нагнулась, чтобы поднять ее. Когда она повернулась, то обнаружила, что Цирцен уставился в пространство, на то место, где только что были ее ягодицы, тесно обтянутые джинсами. Она настолько опешила, что до нее не сразу дошло, что этот безупречный образец мужчины только что пялился на ее зад. Глаза у него так и горели. Тут Лизе пришло в голову, что где бы она ни находилась, женщины здесь, наверное, не носят джинсы, а может, и вообще брюки.
Дыхание у Цирцена участилось, челюсти напряглись. Теперь он выглядел как настоящий хищник, замерший в стойке перед смертельным броском.
– Мне больше нечего надеть, – оправдывалась Лиза.
Он поднял руки, останавливая ее.
– Даже не хочу говорить об этом, девушка. Не сейчас. И наверное, никогда.
Они молча смотрели друг на друга, и тут словно какая-то неведомая сила потянула Лизу к этому великану. Она медленно подошла к Цирцену, и на этот раз попятился он. Потом, словно молния, он метнулся по комнате и исчез за дверью.
Как только дверь за ним захлопнулась, у Лизы подкосились ноги, и она в изнеможении упала на колени. Ее сердце колотилось так, словно собиралось выскочить из груди. Знакомый металлический звук возвестил, что она снова заперта. Это и к лучшему, пора уже проснуться.
Но где-то в глубине души у Лизы зародилось подозрение, что это не сон.