— Да, это из-за Рена. Именно по этой причине тебе следует уйти.
— Когда ты перестанешь обращаться со мной как с ребенком? — Я осуждающе смотрю то на брата, то на отца. — Вы же понимаете, что я уже взрослая, верно? Я заслуживаю быть частью этого.
— Скар, если Кью считает, что тебе лучше этого не слышать, тогда…
Я снова перебиваю отца. Будь я кем-то другим, я бы уже сожалела о своем неподчинении.
— У Квинтона есть микрочип, имплантированный под кожу?
— Какое это имеет отношение к делу? — спрашивает он, как будто еще не знает.
— Это имеет отношение ко всему. Ты всегда относился ко мне иначе, чем к Квинтону, только потому, что он парень.
— Все, что я делаю, — это для твоей безопасности.
— Нет, все, что ты делаешь, направлено на то, чтобы контролировать меня, — кричу я. — Именно по этой причине я не пыталась связаться с тобой раньше.
— Это неправда. Я не контролирую ничего из того, что ты делаешь, но, возможно, мне следует начать. — Взгляд моего отца становится жестким, и я понимаю, что моей вспышке гнева нужно положить конец, иначе у меня будут настоящие неприятности.
Я понижаю голос.
— Как ты можешь быть настолько слеп к этому? — Я смотрю на своего брата в поисках хоть какого-то заверения, что он на моей стороне. Когда Квинтон отводит взгляд куда-то на книжную полку позади меня, я понимаю, что потеряла и его тоже.
— Ладно, будь по-твоему, — огрызаюсь я, прежде чем развернуться и вылететь из кабинета отца.
Несколько предательских слезинок скатываются из уголков моих глаз, пока я топаю по длинному коридору, пока не добираюсь до комнаты Луны. Она единственная, на кого я могу рассчитывать прямо сейчас. Подняв руку, я тихонько стучу по дереву. Достаточно громко, чтобы услышала Луна, но достаточно тихо, чтобы она была единственной, кто услышит.
Мгновение спустя она открывает дверь, глядя на меня с любопытством.
— О, привет. Заходи. — Она приоткрывает дверь шире, и я проскальзываю внутрь рядом с ней. — Что случилось? Есть новости о Рене?
— И да, и нет, — отвечаю я ей. — Новостей о его местонахождении нет, но я разговаривала с психологом, и она подтвердила, что у него проявлялись признаки раздвоения личности. Она также говорит, что это поддается лечению и что она может ему помочь.
— Это потрясающе, — говорит Луна с облегчением в мягком голосе.
— Итак, я должна кое в чем признаться, — говорю я ей, чувствуя себя немного виноватой. — Ты помнишь, как я всем говорила, что больше не смогу найти хижину?
— Да, — отвечает она, растягивая слово из двух букв.
— Это была ложь. Я точно знаю, где находится хижина. Я просто боялась того, что сделает мой отец, если доберется до Рена, не дав мне толком все объяснить.
— Почему бы нам не сказать ему об этом сейчас?
— Потому что я все еще не доверяю ему полностью. Я люблю своего отца, но он действует быстрее, чем думает, и я боюсь, что он сделает Рену хуже, вместо того чтобы помочь ему. Если бы я могла просто поговорить с ним, объяснить, что происходит и что мой отец не собирается его убивать, думаю, я смогла бы успокоить его и заставить прийти в себя.
— Не знаю, Скар. Я люблю своего брата больше всего на свете, но он такой же твердолобый, как твой отец.
— Я могу достучаться до него. Ты знаешь это.
Луна прикусывает нижнюю губу, ее светло-голубые глаза блуждают по комнате, как будто ей действительно нужно все обдумать.
— Хорошо, какой у тебя план?
— Я знала, что пришла к нужному человеку. — Я ухмыляюсь. — Итак, думаю, мы можем взять одну из машин охраны и сами поехать к хижине.
— Угнать машину?
— Не угнать… одолжить. — Я ухмыляюсь еще шире. — Ты же знаешь, у моего отца есть машины наготове по прихоти, незапертые и с ключом внутри. Этот комплекс настолько безопасен, что никто не будет беспокоиться о том, что его машину могут угнать.
— Вообще-то… — Луна проводит рукой по своим длинным светлым волосам. — Я знаю, где мой отец припарковался, и он оставляет ключи в бардачке. Итак, мы могли бы одолжить машину моих родителей. В любом случае, мне так будет спокойнее. К тому же, если Рен увидит приближающуюся машину моего отца, у него будет гораздо меньше шансов испугаться и убежать.
— Ты гений, Луна! Я даже не подумала об этом. — Из-за волнения повышается тон. Я пытаюсь говорить тише. — Так это значит, что ты в деле?
— Давай отправимся в приключение. — Луна улыбается от уха до уха, но восторг не отражается в ее глазах. Я обнаруживаю, что то же самое беспокойство, которое я испытываю, отражается и на мне.
— Мне тоже немного страшно, — признаюсь я, — но оно того стоит. Мы найдем его и окажем ему необходимую помощь.