— Чем болен? — Отец смотрит на меня в замешательстве. — В какой стороне хижина?
Прежде чем я успеваю ответить на любой из его вопросов, у него в кармане звонит телефон. Он достает его и смотрит на экран.
— Это твоя мать. Она была вне себя, безутешна с тех пор, как ты ушла.
Чувство вины ползет по моему позвоночнику, как ядовитая змея. Несмотря на то, что я ушла не по своему выбору, я также не пыталась вернуться.
Отец протягивает мне свой телефон, и я нажимаю зеленую кнопку, прежде чем поднести маленькое устройство к уху.
— Мама?
— Боже мой, Скарлет. — Мое имя вырывается как вздох, и я чувствую облегчение мамы через телефон, когда она тихо всхлипывает в трубку. — Я так волновалась за тебя. Ты понятия не имеешь, как сильно я тебя люблю. Если бы с тобой что-нибудь случилось…
— Мам, все в порядке. Я здесь. Со мной ничего плохого не случилось. Я обещаю. Клянусь, я уже на пути домой, и я все тебе объясню, когда доберусь. — Мои слова лишь немного успокаивают ее, но этого достаточно, чтобы снова сказать мне, как сильно она меня любит и что не может дождаться, когда я вернусь домой.
Я вешаю трубку, когда водитель заводит машину и выезжает с маленькой и убогой парковки. Возвращаю телефон моему отцу. Он засовывает его в карман, прежде чем снова засыпать меня вопросами.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что Рен болен? Что за болезнь? Ты уверена, что с тобой все в порядке?
— Да. Это не из тех болезней, которые заразны. — Я делаю глубокий вдох, не зная, с чего начать. — Я думаю, что Рен психически болен, что-то вроде раздвоения личности.
— Ни хрена себе, — ворчит Квинтон с передней части машины.
— Я серьезно. Рен не переставал говорить о том, что у него есть брат по имени Ривер. Он говорил о нем как о реальном человеке, настолько реальном, что я ему поверила. Он разговаривал с ним по телефону и через компьютер, но я никогда не видела и не слышала его. Он все время говорил, что сейчас неподходящее время для встречи. Хотя я встретила его сегодня.
Я продолжаю рассказывать о том, что произошло, о том, как Рен иногда становится другим человеком и как на него влияет Ривер, которого я называю «его плохой стороной». Я также рассказываю им о Ребекке и ее сыне, о Нью-Хейвене и о том, как они все еще забирают детей с улицы. Я бегло рассказываю ту часть, где Рен взял меня с собой, чтобы убить кое-кого, и поездку в Нью-Хейвен, чтобы убить Ребекку. Эти забавные факты я приберегу для другого раза. Прямо сейчас мне нужно привлечь их на свою сторону, чтобы я могла помочь Рену.
— Я не знаю, Скар, — говорит мой отец, когда я перевожу дыхание. — Я мало что знаю об этой болезни, и я определенно никогда раньше не слышал о Ривере. Тебе не кажется, что это всплыло бы раньше? Я не могу поверить, что это проявляется без предварительных признаков.
— Я тоже не уверена, но нам нужно это выяснить. Нам нужно обратиться к психологу и помочь ему…
— Нам сейчас ничего не нужно делать, кроме как отвезти тебя домой к твоей маме, — настаивает папа. — Все остальное может подождать до завтра.
Нет, я не могу ждать до завтра.
— А как насчет тебя, Кью? Ты когда-нибудь слышал, чтобы Рен говорил о Ривере, или видел что-нибудь необычное?
Мой брат молчит. Вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, он молча смотрит в окно. Когда он наконец заговаривает, в его голосе нет никаких эмоций.
— Все, что я знаю, это то, что он всю жизнь был моим лучшим другом, прежде чем предал меня самым ужасным из возможных способов. Я пытался найти объяснение, любую причину, почему он внезапно так изменился. Это могло бы все объяснить, но, как и вы двое, я на самом деле мало что знаю об этом расстройстве. Не думаю, что нам следует делать поспешные выводы. В любом случае, он пытался навредить Аспен, и я не знаю, смогу ли когда-нибудь простить его за это.
— Я действительно думаю, что он болен, — говорю я. — Он делает это не нарочно.
— Я просто не хочу, чтобы ты искала оправдания. И даже если ты права, и у него раздвоение личности, все равно все это будет делать он или, по крайней мере, часть его.
Мои плечи опускаются. Очевидно, что с Квинтоном сейчас не поспоришь. Я бросаю взгляд на отца, сидящего рядом со мной. Выражение его уставшего лица дает мне понять, что он глубоко задумался. По крайней мере, он не отвергает меня полностью. Все, что мне сейчас нужно сделать, это убедить его, что Рена стоит спасти. Я должна сделать это не только для него, но и для себя.
2
РИВЕР
Гребаная сука.