— Так ты не беременна? — Хотела бы я знать, рад он этому или нет.
Я мотаю головой, прежде чем заговорить.
— Я предполагала, что да, вот и все. Но я сделала тест, и он оказался отрицательным. Вот так все и произошло.
Проходит несколько тяжелых, безмолвных мгновений, прежде чем он спрашивает:
— Что ты чувствуешь по этому поводу?
— Я переживу это. — Я пытаюсь. Я действительно пытаюсь. Но горе не соответствует нашему расписанию.
— Ты… хотела ребенка?
Я ненавижу неверие, которое слышу от него. Как он может сомневаться во мне?
— Я имею в виду, я была немного напугана, когда впервые подумала, что, возможно, беременна, — признаю я. — Но… Я не знаю. Он бы рос внутри меня, являясь частью нас. Наверное, я не знала, как сильно хочу его, пока не увидела отрицательный тест. Я знаю, что в этом нет никакого смысла.
Он долго молчит, прежде чем, наконец, хмыкает.
— Нет. Это так. И теперь ты не привязана ко мне, так что это плюс. — В его словах слышится горькая нотка.
— Не говори так.
— Это правда. Какого черта ты хочешь быть привязанной ко мне? Кроме того, — добавляет он, снова отворачиваясь, — это может быть немного неловко, чертов Ривер, когда ты на восьмом или девятом месяце беременности. Верно? Так будет удобнее.
— Это просто неправда.
Поворачиваясь ко мне, он рычит:
— Появляется второй Ривер, ты его трахаешь. Я имею в виду, чего тут не понимать? Ты считаешь меня глупым?
— Нет! Но ты позволяешь ему вертеть тобой. Это то, чего он хочет. Черт возьми!
Я закрываю глаза и считаю до пяти, делая медленный, размеренный вдох с каждым счетом. Это Рен, и я люблю Рена, и мое сердце разобьется вдребезги, если я скажу что-нибудь, чего не смогу взять обратно.
Как только я снова доверяю себе, я шепчу:
— Он хочет, чтобы ты ревновал. Не давай ему того, чего он хочет.
— Как я могу не ревновать? Ты трахалась с ним!
— У меня был секс с тобой, — настаиваю я. — Я так не считаю. Как будто вы разные люди. Потому что на самом деле это не так. Ты тот же самый человек, и я люблю тебя.
Он издает отвратительный смешок, от которого мне хочется умереть. В нем так много ненависти и уродства.
— Я действительно рад, что ты можешь сказать себе это.
Слезы не остановить, как бы я ни старалась. Пусть он увидит, как он причиняет мне боль. Я имею в виду то, что говорю.
— Не могу поверить, что ты вот так обвиняешь меня! Как будто я пытаюсь оправдать измену или что-то в этом роде.
— Именно это ты и делаешь!
— Ривер — это только часть тебя, — огрызаюсь я. — Я все равно люблю тебя, в каком бы душевном состоянии ты ни был. Будь то ты или Ривер. Я люблю тебя. Я была с тобой вчера.
Он падает обратно на кровать и опускает голову, пока она не оказывается у него на руках.
— Это не то же самое. Меня… нет рядом, когда это происходит. Он может быть частью меня, но он — это не я. — В том, как он это говорит, так много боли. Ему больно, и я — часть причины, по которой ему больно, и я ничего не могу с этим поделать. Это самое беспомощное чувство в мире. От этого у меня сводит живот, но как бы я ни была несчастна, это ничто по сравнению с тем, что чувствует он.
— Прости, — шепчу я, хотя знаю, что это ничего не изменит.
— Да. И ты меня тоже. — Он со стоном качает головой и опускает руки на колени. — Есть только одна вещь, которую можно сделать.
Мне не нравится, как это звучит, но я все равно киваю. Он заслуживает того, чтобы сказать свое слово.
— Мне нужно, чтобы ты держалась от меня подальше. — Когда я открываю рот, он поднимает руку и смотрит в пол. — Мне нужно немного времени наедине с собой. Вот и все. И если тебе действительно не наплевать на меня, ты позволишь мне это. Без ссор.
Я действительно люблю его. В мире, полном сомнений и страхов, это единственное, в чем мне никогда не приходится сомневаться. Это причина, по которой я могу стоять на дрожащих ногах.
— Хорошо. Я оставлю тебя в покое.
Я хочу еще раз сказать ему, как мне жаль, но ему не обязательно слышать это сейчас. Если уж на то пошло, звук моего голоса причиняет ему боль. Кажется, все, что я могу сделать в последнее время, это причинить ему боль.
— Я думаю,… сообщи, когда решишь, что сможешь снова меня увидеть. Я не буду тебя беспокоить, — обещаю я, хотя мои инстинкты кричат мне остаться и заставить его выслушать. Я не могу заставить его поверить мне. Я могу только надеяться, что он сам увидит правду.