— Да, что с тобой? — Лена начинала заметно волноваться.
Венский, не останавливаясь, обернулся через плечо. Двое мужчин, садились в роскошный автомобиль. И тот, кто являл собой точную копию, его жертвы, перед тем, как закрыть водительскую дверь, неожиданно бросил на Венского короткий, но чрезвычайно выразительный взгляд. Именно в эту минуту на его лице появилась та самая циничная улыбочка, которая не давала Александру покоя последнее время.
Венский резко отвернулся, лоб его покрыла испарина, он остановился, не размышляя, не обдумывая действий, просто остановился от неожиданности.
— Сашка. — Лена взяла его за рукава рубашки, и легко подергивая за них, взволнованно и очень нежно произнесла. — Давай не пойдём в этот ресторан, давай вообще уйдём отсюда.
Она не понимала, что происходит, но задавать вопросов больше не хотела. Какой смысл, ведь он всё равно не станет отвечать. Лена видела, что с ним твориться что‑то неладное, и как могла, старалась ему помочь.
— Или если хочешь, поедем к тебе. А?
Венский всё же смог изобразить на своём лице подобие улыбки. Он взял её ладошки в свои крепкие руки, и аккуратно притянул к себе. Лена прижалась лицом к его груди, а руками нежно обвила шею. От близости любимой женщины ему стало теплее и спокойнее.
— Ты прости…. — он искал слова, но не мог подобрать верных.
Он искал решение, но любое найденное ничего не решало. Он снова находился в ситуации, в которой чувствовал себя рыбой выброшенной на берег. А ему хотелось в море, где полно хищников, но где всё просто и ясно. Там ясно, кого опасаться, а кого нет, там видно кого защищать, там понятно куда плыть и где притаиться в случае опасности.
А что он может здесь, в этом городе, где вроде бы всё мирно, но в то же время идёт жестокая битва за лучшее место, за положение в обществе, за деньги, за женщин, за всё, что только можно отобрать. Это соперничество не прекращается ни на минуту, не знает сна, не имеет пауз, он коварно и жестоко, беспринципно, цинично, и не гнушается никакими средствами в достижении результата. И он Александр Венский, ничего не понимает в этой скрытой и лицемерной войне, и является всего лишь бездумным инструментом, без промаха бьющим по живым мишеням.
Лена, Лена. Она так дорога ему. Он не сможет жить, если с ней что‑нибудь случиться. За неё он готов сжечь дотла любой город мира, лишь бы только она была счастлива.
Но сжигать ему ничего не придётся, ибо здесь, опасность для неё представляет только одно обстоятельство — присутствие рядом человека, который может явиться разменной картой в чреде событий, скрупулёзно продуманных хитроумными дельцами. Они легко скинут ненужную масть, что бы следующий ход оказался более прибыльным, и рядом со сброшенной за ненадобностью картой, может случайно оказаться она, его любимая женщина. И значит защищать Лену нужно именно от него, и с таким раскладом Александр, пока, ничего не мог поделать.
— Прости. — почти шёпотом произнёс он.
И Лена посмотрела на него, так, что ему стало тошно и горько от своего бессилия и беспомощности. Ему захотелось закричать, топнуть ногой, выхватить АКМ и, закрывая её своим телом, отстреливаясь от невидимых гадов, с боем пробиться к месту, где она будет в безопасности, и где она будет счастлива. И он сможет! Он сумеет её защитить. И даже если автоматная очередь прошьёт его грудь, он не упадёт и не остановиться, он стиснет зубы и будет драться, пока не убедится, что сделал всё от него зависящее.
Но оружия не было, врагов он не видел и не чувствовал, и место Лены было именно здесь, а вот он….он должен исчезнуть.
— Прости…
Лена приложила руку к его губам. Она чувствовала, что сейчас он скажет то, чего она совершенно не хочет слышать. Вот сейчас! Ещё одно мгновение и с его уст слетит фраза, которая оборвёт их и без того зыбкие отношения. Нет! Не сейчас! Она должна остановить его.
— Я с тобой. Я не брошу тебя.
И она прижалась к нему всем телом крепко–крепко.
— Поедем ко мне, я вижу, что у тебя неприятности. Я хочу быть радом, я хочу помочь. Я не хочу, что бы ты снова исчез, даже на минуту. Пожалуйста.
Она подняла голову и заглянула в его глаза, так глубоко, что ему показалось, она увидела там всё. Его тревогу, его бессилие, его страхи. Александр зажмурился, а она поцеловала его и мягко, лаская его воспаленное сознание, произнесла.
— Не смей исчезать! Слышишь, не смей.
Силы нашлись. Сначала ему казалось, что он не справиться, но всё же сумел взять себя в руки. До недавнего времени, он свободно контролировал свои эмоции. Всегда в минуты сильного отчаяния, откуда‑то изнутри, из области живота, поднимался мощный поток, вытесняя сомнения и раздумья, неся уверенность и решительность. Так произошло и теперь. И он подумал: