Три парня и две девушки, вели себя на удивление тихо и спокойно. Они мирно о чём‑то болтали, а из приоткрытой дверцы соседнего автомобили еле слышно доносилась музыка. Капот машины Венского был аккуратно застелен одеялом, на котором и нагромоздились пивные бутылки и упаковки не то с орешкам, не то с чипсами.
Вид толсто сложенного одеяла, немного успокоил вспыхнувшего Александра, но всё же это была невероятная наглость, пить на капоте чужой машины, когда рядом стоит собственная.
Завидев спешно приближающегося мужчину, одна из девиц бросила на него надменный взгляд и лениво оповестила своих товарищей о появлении хозяина, арендованного стола.
Те кратко взглянули на Венского, и ни грамма не смутившись, продолжили свою тихую беседу.
— Не помешаю? — вызывающе спросил Александр, обводя взглядом компанию.
— Твоя? — спросил один из парней в больших солнцезащитных очках с чудной, по мнению Венского оправе, ярко зелёного цвета.
На вид им было лет по двадцать. Ребята рослые, крепкого телосложения, судя по одежде и стоящему рядом дорогому автомобилю, не бедные. Девушки приблизительно их возраста, довольно приятной внешности. Избалованная молодежь даже не пыталась создать иллюзию спешки с которой стоило бы освободить чужую территорию, что уж говорить про извинения. Это сильно злило.
— Нет. — теряясь в интонациях ответил Александр, — Не моя, я здесь за порядком слежу. Понимаешь? Так что по быстрому, убрали свои пожитки, и приготовили капот к осмотру, на предмет крошек, и не дай вам бог, царапин.
— У–у-у–х какой строгий. — растягивая слова, произнёс владелец цветных очков.
Венский метнул в его сторону горячий и нетерпеливый взгляд.
— У вас же своя машина. Зачем на чужих столы устраивать?
— У нас же ма–ши–на, а не стол. — сострил другой крепыш в бейсболке красного цвета с логотипом итальянской конюшни «Феррари»
Девушки надменно и манерно захихикали, оценив по достоинству колкую шутку.
Венский разочарованно качнул головой, посмотрел на сияющего остряка, на его малолетних товарищей, на девиц, рассматривающих его как антикварное чучело в музее истории и сознание разом накидало картинку скоротечного, в три удара поединка, и три тела на теплом утреннем асфальте, в окружении двух хорошеньких, но сильно испуганных подруг.
Кисти рук дрогнули, тело безропотно подалось вперёд, слепо подчиняясь повелениям хозяина. Ещё секунда и последует команда к действию.
— Эй, мужик, ты чего не выспался? — встревожено защебетала одна из девушек, симпатичная обладательница огненно рыжих волос и вероятно самая сообразительная, поскольку первой оценила чем может завершиться невинная словесная пикировка.
— Да он только, что с бабы. — смеясь процедил очкастый, — Не дала, вот он и бесится бедола…….
Договорить у него не получилось. Ухватистая крепкая кисть, сгребла шпанёнка за шиворот и резко подтянула обмякшее тельце к лицу хозяина.
Майка алого цвета, мелькнула слева и пошла на сближение, но неожиданно паренёк наткнулся на резко выброшенный навстречу грубый кулак и со стоном опустился на колено, растирая по лицу, пущенную носом кровь.
Третий замер. Прыть старикана заставила его замешкаться.
— Хватит! — дерзко и отчаянно закричала ражая. — Хватит! За что бить то!? Из‑за железки, человека бить!? Хватит, вы же взрослый! Мы же шутили!
Глаза очкарика расширились соразмерно оправе его очков, которая смешно съехала на нос. Любитель итальянского автопрома тихо сопел на асфальте.
Венскому потребовалось несколько секунд, что бы овладеть своим разумом. Он разжал кулак, сжимающий одежду юнца и оттолкнул его так, что тот грузно шмякнулся на пятую точку и ярко–зелёные очки окончательно слетели с наморщенного от боли от носа.
Перестаньте! — не унималась рыжеволосая.
Венский взглянул на девчонку, глаза которой сделались сырыми от слёз, окинул взглядом притихшую компанию, посмотрел на свою машину, приспособленную под стол и ровным голосом произнёс:
— Уберите всё.
Уже через минуту капот был очищен и протёрт.
— Ну ты дядя даёшь. — не зло, а как то ошарашено произнёс парень с расквашенным носом. — Ты же мне нос сломал. За что?
— За хамство. — хотел ответить Венский, но не ответил, а лишь нервно дёрнул головой и сухо выплюнул — Извини.
Больше Александр ни с кем не разговаривал и ни на кого не смотрел. Он открыл дверь и усевшись на водительское место, моментально завёл двигатель и без прогрева быстрее, чем следовало бы, покинула двор.
Венский быстро мчал по утренней столичной дороге. Ранний час давал возможность выгонять из двигателя табун лошадей, прячущийся в нём во время перемещения по городу днём, в тесном автомобильном потоке.