- Ну что ж посмотрим. - произнёс он в пустоту, за которой прятались неизвестные пока для него персонажи.
Он взглянул на распухшую руку, неторопливо собрал со стола, свои бумаги и документы, на несколько секунд замер в размышлении, затем уверенно направился к выходу.
12
- Хороший двор! Тихий, зелёный. - подумал Венский, остановив машину около дома одного из своих прежних сослуживцев.
Он вышел из машины, и мягко захлопнул водительскую дверь. Коротко пропищал сигнал центрального замка.
Александр поймал себя на мысли, что непроизвольно оценивает обстановку, на предмет подвыпивших компаний, и странных прохожих. Он поморщился, провёл рукой по лицу:
- Параноик! - вынес он личное заключение собственной диковатой подозрительности.
Подъезд хрущёвской пятиэтажки, в которую он направлялся, был, как и двор тих и чрезвычайно чист. Таких домов на севере Москвы предостаточно, но не все жильцы могут похвастаться казарменным порядком в помещениях общего пользования. Венский любил порядок, поэтому, оценив обстановку, он одобрительно кивнул.
Легко поднимаясь по ступенькам, он скользил рукой по прохладному дереву перил, и мгновенно остановился, как только рука его соприкоснулась, с чем-то липким и влажным.
Он брезгливо отдёрнул руку, морщась и шумно выпуская воздух из лёгких.
- Ну что за гады? - негодующе прошипел он, обращаясь сразу ко всему подъезду, просматривая сверху донизу лестничные пролёты.
Запах машинного масла, отчётливо бил в нос.
-Ну что за люди? - каким-то плаксивым тоном повторил вопрос Венский.
Дальше он поднимался не торопясь, внимательно осматривая перила, а на четвёртом этаже остановился, и некоторое время, изучал информативную надпись, процарапанную на побелке возле одной из квартир: "Здесь живёт Катька".
Венский покачал головой, хотел, было произнести слова осуждения, но вместо этого у него получилось длинное: "За-а-ануда".
Он глубоко вздохнул, расстраиваясь противной противоречивости собственных мыслей. На секунду закрыл глаза... открыл... ещё раз шумно и резко выдохнул, и уже не останавливаясь, и ни на что, не заглядываясь, в несколько прыжков преодолел последние два лестничных пролёта, и сильно нажал на кнопку звонка нужной ему квартиры.
В квартире долго ничего не было слышно, потом тяжёлые шаги, крайне медленно приближающиеся к двери, словно из ниоткуда, долгая возня с замком, и, наконец, дверь медленно, на половину открылась. Из-за неё на полкорпуса высунулся небритый, и здорово помятый здоровенный детина.
- Чо-о-о надо? - спросил амбал, даже не взглянув на гостя.
Венский криво усмехнулся, сейчас ему снова захотелось понудить, тем более повод представился знатный, но он решил воздержаться. Вместо этого он схватился рукой за край двери и резко потянул на себя. Амбал, не успев среагировать, вывалился из квартиры, потеряв опору в виде входной двери, но тут же вскочил и, приняв угрожающую позу, уставился на Венского. Тот стоял спокойно, и довольная улыбка расплывалась по его лицу.
- Саня! Венский! - радостно, срываясь на писк, прокричал амбал, и распростёр руки для объятий.
Венский перестал улыбаться и сурово сдвинул брови.
- Давно пьёшь?
- Да ты ч-о-о? Я ...нет...несколько дней.
Вид амбала сделался виноватым. Он ещё сильнее взъерошил и без того лохматую голову, и пожал плечами, демонстрируя, полную безвыходность ситуации.
Венский снова улыбнулся. Покачал головой.
- Ну, ты чудовище. У тебя похмелиться то есть?
- А как же? - радостно произнёс амбал, и глаза его заблестели.
- Ну тогда пригласи войти.
- Ну, конечно заходи, какие вопросы, командир. Я ж тебе всегда...ты ж знаешь...в любое время. - и амбал заговорил быстро и невнятно, активно жестикулируя, здоровенными ручищами.
Квартира Миши Данилина, по кличке "Миша" или "Медведь", выглядела, как настоящая берлога. По сравнению с ней жилая комнат, в нежилой квартире Венского, представлялась, образцово-показательным по степени порядка помещением.
Александр, не торопясь, проследовал сквозь заваленный, непонятным хламом коротенький коридор и зашёл на кухню, где Миша активно пытался разгрести заставленный пустыми бутылками и грязными тарелками стол.
- Командир, ты иди погуляй по комнатам, а я через пять минут сделаю здесь блеск. - сказал он не прекращая складывать в и без того полную раковину, посуду с уже засохшими остатками трапезы.
- Сделаю блеск! - иронично передразнил его Венский, - Ну, делай.
Венский минут пятнадцать обследовал квартиру Данилина. Две небольшие комнаты, одна заперта на ключ, другой трудно сразу определить назначение. Она, по-видимому, являлась и спальней, и гостиной, и складом. Кровать не заправлена, бельё не менялось, как показалось Венскому месяца три, у одной стены несколько больших коробок, в углу телевизор, вероятно один из первых цветных аппаратов, произведенных за рубежом, по противоположной стене шкафы и полки, плотно уставленные книгами. На столе у окна пыль, исчёрканные и исписанные листы бумаги, и книги.
Венский задержался у стола.
- Элифас Леви "Книга Мудрецов" - прочитал он название одной из них, - Карлос Кастанеда "Путешествие в Икстлан", Елена Бловтская "Разоблачительная Изида".
Александр просмотрел ещё несколько книг, все они являлись, по его не очень компетентному мнению, произведениями мистическими, и отчего-то немного пугали.
- "Бхагавад Гита", Михаэль Лайтман "Вавилонская Башня", - Венский немного нервно, но аккуратно положил на стол книгу, по цокал языком, сожалея, что с его товарищем происходят странные, по меньшей мере, вещи и решительно произнёс. - Допился!
По его возвращению на кухню, Александр был неожиданно удивлён скорому выполнению, казалось бы неразрешимой в такие сроки задачи. Кухня преобразилась. Нельзя сказать, что окна стали чище, или шкафы заблестели, но ноги к полам уже не прилипали, стол был чист, и грязной посуды видно не было.
- Оперативно. - одобрительно произнёс Венский.
Данилин сиял.
- Давай командир, присаживайся. Есть будешь? А пить?
Венский сухо зыркнул на Мишу. От знакомого до боли взгляда Данилина передёрнуло.
- Да ты ж сам про похмелку спрашивал?
Венский продолжал сверлить его взглядом.
- Да что не так, то Сань? Ты чего на меня как перед казнью рассматриваешь?
- Я пытаюсь разглядеть, чего в тебе от прежнего Медведя осталось...и пока тщетно.
Данилин, запустил здоровенную пятерню в длинные непромытые волосы. Склонил голову, и так просидел несколько минут, изредка вздыхая, и даже тихонько постанывая.
Александр не торопил его с ответом, он собирался ждать ровно столько, сколько потребуется его бывшему сослуживцу, что бы вспомнить, кем он на самом деле является, и сравнить с тем, кого он в данную минуту из себя представляет.
Данилин молча протянул руку к бутылке, сначала робко, затем смелее, и уже не раздумывая, скрутил ядовитой твари горло. Из образовавшегося отверстия, потек в его стакан яд, с помощью которого он давно и упрямо пытался отравить свою память, так безжалостно подталкивающую к прошлому, и заставляющую отрицать настоящее. Данилин никак не мог найти себе места в новом мире, впрочем, как и многие. И тогда он вновь обращался к отраве, действующей эффективно, но не долго, и ему приходилось повторять процедуру ещё и ещё. Он уже переставал понимать, что есть прошлое, а что настоящее, и это скорее устраивало, чем обременяло.
Сегодня Венский явился из той жизни, которую Медведь старался забыть. Но он всё же был безмерно рад, появлению товарища, олицетворяющего всё самое лучшее, что случалось с ним. Надежда заблестела как робкий утренний луч, пробивающийся сквозь туманную мглу. Но он уже слабо верил, что этому свету суждено озарить его. И снова ему захотелось избавиться от мук, и снова он захотел забыться. Данилин с показательной небрежностью, отрицая победу рутины над его разумом, залпом опорожнил стакан.