грандиозное.
Я подняла плечи и снова опустила их.
– Это только ежегодный бал. Они коронуют принца и принцессу в каждом классе, а затем
будет музыка, люди будут танцевать и так далее. Так же, как и в моей старой школе.
Я ничего не рассказала бабушке про ритуал, о котором говорили другие, об обильном урожае
или что там было на самом деле.
– Почему тогда ты не идешь туда? – спрашивает бабушка. – Раньше ты охотно посещала
подобные мероприятия, до того...
Она замолчала, но мы обе знали, что она хотела сказать. До того, как мама умерла.
Я снова пожала плечами.
– С одной стороны, меня никто не пригласил. У меня нет пары. Я просто не могу пойти туда
и выглядеть как полный лузер.
– Почему нет? – спросила бабушка Фрост. – Ты же практически всегда предпочитаешь быть
одной. Как всегда.
– Да, но дело не в этом, – сказала я. – Ничего...
На этот раз замолчала я, но я не могла обвести бабушку вокруг пальца. Она точно знала, что я
хотела сказать.
– Ничего не доставляет удовольствие, – тихим голосом она закончила за меня предложение.
Бабушка посмотрела на меня печальными, нежными глазами.
– Все в порядке, если ты начнешь веселиться снова, Гвен. Твоя мама не хотела бы, чтобы ты
каждый вечер дома сидела и плакала из-за нее. Она хотела бы, чтобы ты сходила на бал и
посмеялась. Она хотела бы, чтобы ты получила столько удовольствия, сколько возможно, так
часто как можешь. Прежде чем...
Она проглотила слова, и на мгновение ее тело напряглось. Ее кольца хрустнули, когда она
сжала кулаки, а монеты по краям ее платков диссонантно ударялись друг о друга. Затем
бабушка Фрост заметила, что я пристально смотрю на нее, заставила себя снова
расслабиться. Она раскрыла руки, и монеты снова сыграли новую мелодию.
– До того как ты повзрослеешь, – говорила она дальше. – Это то, чего желала бы твоя мама.
Что ты пойдешь на вечер танцев и получишь массу удовольствия.
Я знала, что это так. Грейс Фрост попросила бы меня, чтобы я это сделала. Я покусывала
губу и опустила взгляд, чтобы не видеть понимающих глаз бабушки.
– Просто это кажется... неправильным, – сказала я. – Так как я еще жива, а она мертва. То, что она никогда больше не будет делать того, что доставляет удовольствия. То, что я никогда
больше не увижу ее и не услышу ее смех.
Бабушка обошла стол и положила свою руку на мою. Я чувствовала, как мягкое тепло ее
любви охватило меня, как всегда, если бабушка меня трогала. Но на этот раз я чувствовала
даже ее горе, боль, было что-то острое, глубокое и дикое, что она чувствовала, как будто кто-
то разрубает мое сердце пополам. Бабушка тоже потеряла дочь. Смерть моей матери
причиняла ей такую же боль, как и мне.
– Я знаю, что это кажется неправильным, сладкая. Но смерть твоей матери – не твоя ошибка.
Жизнь продолжается, хочешь ты того или нет. Я верю, что время все расставит по местам, и
ты сможешь начать заново, использовать это, хочешь ты того или нет? Даже если это кажется
совсем нереальным.
Я вздохнула и почувствовала, что вся энергия собирается оставить мое тело.
– Скорее всего. Но это так тяжело, ты знаешь? Я была так... так сердита, что должна идти в
Академию... Я не подходила к ней. Я не понимаю, почему я не могу вернуться в свою старую
школу. Я не особенная, не такая как все.
– Есть хорошие основания для того, чтобы ты пошла в Академию, – ответила бабушка Фрост, и в ее голосе проскользнула пророческая интонация. – Ты найдешь свое место рано или
поздно. И то, что касается твоей мамы, она больше не с нами, но она не хотела бы, что бы ты
испытывал печаль. Она хотела бы, чтобы ты выходила в свет, жила и делала все, что должны
делать подростки.
Я подняла брови.
– Ты имеешь в виду, пить и приходить пьяной домой, после того как позанимаюсь
незащищенным сексом с парнем под трибуной?
Бабушка прищурила глаза, но по-прежнему улыбалась.
– Ну, нет, не стоит этого делать. Ты ведь знаешь, что я имею в виду. Поэтому я хочу, чтобы ты
пообещала мне, что пойдешь и повеселишься на балу. Или, по крайней мере, пообещай мне, что подумаешь об этом.
Я не могла отрицать, но также не могла подавить чувство вины, боль и ярость достаточно
долго, чтобы просто сказать "да".
– Хорошо, я подумаю над этим. Но обещать не буду.
– Я и не надеялась услышать большего, милая.
Бабушка поцеловала меня в лоб, а затем она встала и начала укладывать остаток печенья в
банку, чтобы я могла взять его собой в Академию.
Я по-прежнему сидела за столом и думала о том, что сказала бабушка. Затем задалась
вопросом, возможно, правда настало время, чтобы продолжать жить – и немного
повеселиться.
Все равно, сейчас или потом.
Глава шестнадцатая
Как только бабушка упаковала печенье, я убрала его в сумку, села в
автобус и поехала назад в Академию.
Между тем двор был практически пуст. Все ученики удалились в комнаты общежития, чтобы
подготовиться к балу. Обычно я использовала такие моменты, чтобы наблюдать за белками в
тишине, как они прыгают над роскошным газоном с ветки на ветку. Но сегодня казалось, как
будто вся Академия внезапно превратилась в город духов.
Было слишком пусто, слишком спокойно, особенно для школы, в которой несколько дней
назад была убита ученица. Снова появилось чувство, как будто все статуи со всех зданий
смотрели на меня и наблюдали за каждым моим движением. Я вздрогнула, сунула руки в
карманы серого пуловера с капюшоном и поспешила дальше.
Библиотека древностей тоже не показывала признаков. Ни один из учеников не сидел перед
стойкой выдачи, не было и профессоров. Сегодня после обеда даже машина с закусками не
была занята, и в стеклянных офисах в середине библиотеки кто-то уже выключил все огни.
Мне не хотелось, но я не могла не посмотреть туда, где стояла Чаша Слез, и где была убита
Жасмин. Конечно, больше не осталось ничего заметного, как и в последний раз, когда я была
здесь в день после ее смерти. Кровь, труп и Чаша Слез была уже украдена. Все же у меня
было чувство, как будто бдительное молчание повисло над местом. Словно там
господствовала невидимая сила и только и ждала, чтобы что-нибудь произошло.
Например, девочку-цыганку, проходящую мимо, чтобы большой, злой монстр мог
выпрыгнуть из своего убежища и схватить ее. Снова дрожь пробежала по спине. Окей,
вероятно, это была только моя гиперактивная фантазия, но в данный момент я испугалась
только от одного взгляда на место.
Мой взгляд снова скользнул по офису. Вероятно, я могла уйти и просто забить на вечернюю
смену, если Найкмедса не было...
Справа от меня что-то двинулось и направилось прямо на меня. Я подавила крик и
развернулась...
... и увидела Найкмедса, который шел между рядами книжных полок с несколькими
большими, толстыми книгами.
Я прислонилась к столу позади меня, вздохнула и прижала руку к сердцу, как будто бы я
могла этим прикосновением снова успокоить себя. Найкмедс нахмурил темные брови,
прежде чем его лицо снова вытянулось.
– Гвендолин, что-то не так? – спросил он гремящим голосом и положил книги на другой стол.
– Ты довольно бледная, даже в сложившихся обстоятельствах.
Ему легко говорить. Кожа Найкмедса была такой белой, что он мог бы быть вампиром, если
бы они действительно существовали. Вероятно, так оно и было. Я просто больше не
понимала, что было реальным, а что нет.
Профессор закатил голубые глаза и посмотрел на часы. Я вздохнула, потому что знала, что
сейчас произойдет.
– Ты пришла на 10 минут позже, – фыркнул библиотекарь. – Снова.