на этот раз я не пыталась сказать, что люблю котят. Ничто в этом существе мне не нравилось, особенно, после того, как оно посмотрело на меня.
На мгновение я подумала, что Охотник сразу же набросится на меня и разорвет мне горло
своим бесчисленным количеством зубов. Но вместо этого прозвучало несколько глубоких
свистов, и существо отошло в сторону, чтобы его хозяин смог приблизиться ко мне.
Фигура в длинной, багровой, украшенной драгоценностями накидке направлялась ко мне
между рядами. Материал колыхался и напоминал мне реку крови. Дрожь пробежала по
спине. Разумеется, вид не мог не поразить меня.
Наконец, я видела, прикоснувшись к ее ноутбуку, как она покупала именно эту накидку в
интернете. Я не думала об этом до этого момента. Я не была Шерлоком Холмсом. Личность в
накидке была гораздо умнее меня. Умнее чем мы все. Потому что она очень хорошо
продумала весь этот больной обман.
У накидки был капюшон, поэтому я не могла рассмотреть ее лицо. Я видела только намек
улыбки на ее розовых губах и сверкание белых зубов. По какой-то причине ее зубы вызвали
во мне еще больший страх, чем Охотник.
– Привет, цыганка, – пробормотал тихий голос из глубины капюшона. – Я уже начала
задаваться вопросом, когда же ты появишься.
Если раньше у меня и были сомнения, теперь они исчезли, так как я узнала этот голос. Я
точно знала, кому он принадлежал. Последний раз я слышала его, когда она смеялась на
главной площади, когда это все началось.
Фигура подняла руки и сняла капюшон. Белокурые волосы, синие глаза, превосходная кожа, удивительно красивое лицо.
Я снова пристально смотрела на Жасмин Эштон, только на этот раз она была такой же живой, как и я.
Глава двадцатая
В комиксах никто не умирает по настоящему, даже злодеи. По крайней
мере, не на долгое время.
Слова, которые я сказала Логану в последнюю ночь, прозвучали в моей голове и высмеивали
меня, пока я пристально смотрела на Жасмин.
Так как девушка, которая стояла передо мной, определенно не была мертва. Мой взгляд
скользнул к ее горлу, которое было таким же гладким – каким должно было быть. Ну, никак
не мертвая. Однако у меня было такое чувство, что нельзя будет сказать что-то подобное обо
мне после этой ночи.
– Ты... ты жива, – произнесла я наконец.
Валькирия тихо захихикала, и шум эхом отдался от стен библиотеки.
– Конечно, цыганка. Я жива. Теперь будь хорошей девочкой и встань рядом с Морган. Тогда я
все объясню вам обоим. Единственная проблема таких планов, что нельзя никому о них
рассказывать.
Мой взгляд метнулся к открытой двери в конце ряда полок, пока я спрашивала себя, могла ли
я пробежать мимо Жасмин и выбежать из библиотеки, прежде чем она, ну не знаю, убьет
меня, до тех пор, пока я не стала мертвой, мертвой, мертвой. Но Охотник заметил мой взгляд
и зло зарычал на меня.
Я облизала губы.
– Эта штуковина – иллюзия? Как вчера ночью?
Жасмин подошла ближе, положила руку на спину созданию и погладила ее черную шкуру.
Кроваво-красные глаза Охотника вспыхнули, и он издал тихое, мурлыкающее урчание,
которое заставило меня исказить лицо.
– О нет, цыганка. Этот Охотник абсолютно реальный. Но все равно нет никакой разницы.
Иллюзия может точно также разорвать тебя на куски, как и настоящие клыки и когти.
Прошлой ночью у библиотеки Дафна сказала что-то подобное, но я совершенно не поверила
ей. Как могло что-то поранить, что на самом деле не реально? Но постепенно мне
становилось ясно, что у меня огромные пробелы в знании мифов и магии.
Мне не оставалось ничего другого, как делать то, что приказала Жасмин. Иначе Охотник, не
важно реальный или только иллюзия, разорвал бы меня на куски. И я, правда, ни в коем
случае не хотела, чтобы это произошло. Поэтому пошла вдоль ряда с полками, завернула за
угол и вошла в главную часть библиотеки.
Морган стояла по левую руку от меня как раз на том месте, на котором раньше стояла
витрина с Чашей Слез. Артефакт, который был якобы украден в ночь, когда Жасмин якобы
умерла.
Теперь Морган держала Чашу в руках.
Она выглядела точно также как и в моем воспоминании: маленькая, круглая, коричневая, неприметная. Простая Чаша, не раскрашенная, без гравюр или каких-либо украшений.
Никакого золота, никаких драгоценностей, совсем ничего.
Все равно взгляда на нее сегодня вечером хватило, чтобы мой живот судорожно сжался. Мне
не всегда нужно было прикасаться к вещам, чтобы получить колебания.
Если объект был загружен достаточным количеством эмоций или хранил в себе достаточное
количество воспоминаний, тогда он мог даже излучать колебания как аура. Как Дафна и ее
искрящиеся кончики пальцев.
И сегодня ночью Чаша излучала холодную, черную злобу.
– Стоп, – сказала Жасмин.
Охотник рыкнул, как будто хотел подчеркнуть ее команду.
Я останавливаюсь рядом с одним из учебных столов. На углу лежала стопка книг. Это были
те самые, с которыми Найкмедс бегал между рядами. Библиотекарь не разложил их, как
всегда по какой-то причине.
Я наклонилась над столом, мимоходом положила руку на верхний том и тут же
почувствовала те же колебания, которые всегда получала от книг, чувство древних знаний.
Это было так много, и это, наверное, было неправильное оружие, но, по меньшей мере, у
меня было что-то в руке. В данный момент я действительно довольствовалась малым, но
сначала я хотела объяснений.
– Итак, ты просто все разыграла, – сказала я и повернулась к Жасмин. – Чаша Слез, твой
труп, эта огромная лужа крови. Это все было только иллюзией, правильно?
– Ну, – высказывалась Жасмин. – У цыганки все же есть мозг. Ты, конечно, совершенно права
– я создала все, что ты видела тем вечером, и еще массу всего с тех пор.
Жасмин прошла мимо меня к Морган, которая все еще пристально и невыразительно
смотрела в пустоту. Охотник кружился вокруг библиотечных столов, туда-сюда и между
ними, как будто он занимался чем-то вроде бега с препятствиями для огромных котят. Но его
красные, пылающие глаза оставались направленными непосредственно на меня.
Жасмин остановилась перед Морган и с ненавистью посмотрела в глаза своей лучшей
подруги. Тогда Валькирия вытянула руку и сорвала корону королевы бала с ее головы.
Морган просто продолжала смотреть в пустоту перед собой.
На ее лице не выделялось ни одного чувства, и в коричневых цвета лесного ореха глазах не
было никакого понимания того, что сейчас происходило.
Я правильно предположила, когда посчитала, что Морган одержима. Жасмин использовала
Чашу слез, чтобы контролировать лучшую подругу. Впервые я заметила, что в Чаше что-то
было, что-то темно-красного цвета, выглядевшее липким. Кровь.
– Как ты сделала это? – спросила я. – Как ты заполучила кровь Морган в Чашу? Я знаю, что
ты должна была это сделать. Ты должна капнуть ее кровь в Чашу и к тому же произнести
какой-то магический фокус-покус. Иначе ты не смогла бы контролировать ее так, как ты
делаешь.
Жасмин продолжала рассматривать сверкающую корону в своих руках.
– О, это была самая простая часть. Пару недель назад в кампусе сдавали донорскую кровь.
Морган и я сдавали вместе. Это было просто, подменить ее пакет с моим, когда медсестра не
смотрела.
Господи, кем же она была? Какой-то вид криминального гения или что-то в этом роде? Так
как мне никогда не приходила в голову идея, сделать что-то подобное, особенно не с моей
якобы лучшей подругой.
Жасмин поворачивала диадему туда-сюда, наблюдая, как она ловила свет и сверкала. Она