— В этом можешь не сомневаться, Иван. Тана будет в полном восторге от такого подарка. Вот только я пока не знаю, стоит ли тебе этот камешек на Мире ей дарить? Может тебе стоит немного подождать до нашего возвращения на Реулу?
— Станислав Иваныч, вы чего-то опасаетесь? — неожиданно спросила меня Туна, услышав мои слова сказанные Кулибину. — Этот необычный камень может принести вред супруге Ивана?
— Возможно, вы неправильно поняли сказанное мною. Эти камешки не могут принести вреда разумным, тем более женщинам. Всё дело в том, что моя племянница Тана, жена Ивана, в данный момент носит двойню под сердцем. Поэтому я не знаю, каким образом открытие Родовой памяти у Таны, может повлиять на ещё не родившихся детей находящихся в утробе матери. Поэтому я и посоветовал Ивану, подождать с вручением подарка до рождения малышей.
— Станислав Иваныч, я думаю, вы зря опасаетесь возможного воздействия на детей, — сказал подключившийся к нашему разговору Грон. — Мои родители и восемь младших братьев помнят о своей прошлой жизни до возрождения, и никакого вреда им это знание не приносит.
— Я понял вашу мысль, Грон. Вот только ваши родители и младшие братья, помнят лишь об одной прошлой жизни, а эти необычные камешки, помогают открыть в Родовой памяти разумного знания о прожитых жизнях множества поколений. Это даже не миллионы и миллиарды жизней, а нечто большее. Так стоит ли подвергать малышей в материнской утробе такой информационной нагрузке?
— Грон, Станислав Иваныч во всём прав, — сказал Старшему местной дружины Кулибин. — Я с ним полностью согласен. Нет надобности в том, чтобы подвергать ещё не родившихся малышей, даже умозрительным и предположительным нагрузкам. Я ведь по себе знаю, как иногда тяжело найти в своей памяти необходимые инженерные знания, особенно когда что-то новое создаёшь, или чего-то переделываешь. Приходится копаться в довольно большом массиве информации. Это я говорю про свою обычную память. А в Родовой памяти разумных, хранятся громадные знания не только по какой-то определённой профессии, в ней, как я понимаю, собраны знания о всей жизни разумных прошлых поколений.
— Иван, а у тебя разве большой инженерный опыт?! — удивлённо спросил Норт. Как я понял, инженеры двух миров сдружились во время работы над местным автобусом, и перешли в своём общении на «ты». — Вроде бы ты ещё слишком молодой для того, чтобы подолгу искать в своей обычной памяти «необходимые инженерные знания»?
— Да я и не утверждаю, Норт, что я совсем старым стал, — ответил Кулибин улыбаясь. — Мой личный опыт и инженерные знания охватывали всего-то пятнадцать тысяч лет, а после общения с инженерной группой корабля Хранителей «Имрад», мне пришлось изучать инженерные знания за несколько сотен тысяч лет. Сам должен понимать, что в таком массиве полученных знаний, очень трудно найти то, что тебе в данный момент необходимо.
От услышанного инженер Норт поперхнулся, и быстро выпил кружку с чуть остывшим чаем, заботливо протянутую ему Демидом Ярославичем. Восстановив своё дыхание, Норт посмотрел на Кулибина и сказал:
— Ну и шуточки у тебя, Иван. Это твоё «всего-то» мне пока трудно воспринять, не говоря уже про инженерные знания накопленные за несколько сотен тысяч лет.
— Норт, Иван нисколько не шутил, — сказал я местному инженеру. — Он действительно изучил инженерный опыт накопленный на корабле Хранителей за пятьсот тысяч лет. А свой собственный инженерно-технический опыт Ивану пришлось нарабатывать в течение пятнадцати тысяч лет, на планетарном корабле-разведчике мира Джоре. Этот корабль сейчас находится на орбите Миры, и им владеет младший сын Демида Ярославича. Если захотите, то можете пообщаться с ним. Иван Демидыч, в данный момент, отдыхает в древнем городе, он также сможет подтвердить сказанное нашим инженером.
— Но ведь ваш Иван выглядит очень молодо, Станислав Иваныч, — произнёс в ответ местный инженер. — Я думал, что его возраст примерно около тридцати лет.
— Теперь я понял, почему вы так удивились, Норт. Вам видать ещё не рассказали, что многие разумные, в командах наших кораблей, прошли омоложение, за исключением детей и некоторых жителей из Запретного мира, — сказал я, и задумался о том, что мне ещё необходимо сделать пока мы находимся в предгорном поселении, но краем своего сознания продолжал следить за тем, как развивается разговор у сидящих за столом.
— А разве омоложение возможно при жизни разумного?! — вновь удивился Норт. — Насколько мне известно, частичное омоложение происходит только здесь, в предгорных пещерах у Великого Древа, во время возрождения тех разумных, которые трагически погибли в своих мирах, но всё же успели произнести обращение к Душе мира Прародины.