— Верно. Вскочил, как и не спал, схватил планшет, сумку и исчез. А одевался — это он уже потом рассказал — на ходу.
— Не знаю, на ходу или не на ходу, но из дома выбежал одетый по форме. На заставе уже никого нет, все на улице, залегли. Командиры окружили меня, спрашивают, как понимать этот артобстрел. О войне еще никто не говорит, все думают: а может, это провокация? Вскоре слышим над головой рокот моторов. Летят немецкие «юнкерсы», самолетов пятьдесят. Но зенитки пока молчат. Я понимаю, да и любой командир тоже: если к нам в тыл пошли тяжелые бомбардировщики, то это уже не местная провокация. Самолеты пролетели, не сбросив на Перемышль ни одной бомбы. Только бьют орудия, и впереди, у реки, слышна беспорядочная стрельба из пулеметов и винтовок.
Бегу в конюшню, седлаю своего Надира — вот этого, гнедого, что на фотографии, и по-за домами скачу к мосту. На левом фланге, у стадиона, относительно спокойно, убитых нет, один боец легко ранен. В центре, примерно в этом районе — Патарыкин показывает на фотографию, где видны часть берега и два высоких дома, — тоже. Но на правом фланге, в районе железнодорожного моста, уже идет бой. Немцы бегут по мосту, строчат из автоматов, а мои ребята — я вижу, их всего двое — залегли и отбиваются. Я поставил коня в укрытие, подполз к ним и тоже немного помог… Короче говоря, эту первую атаку мы отбили. Немцы отступили и даже убитых не унесли.
Тогда мои хлопцы мне рассказали, как здесь у них началось. А было так. В три часа утра по московскому времени через мост прошел еще один наш поезд с нефтью. Затем на нашу сторону должен был пройти встречный немецкий эшелон с углем. Но, когда он стал подходить к нашей контрольной будке, часовой насторожился: почему-то паровоз шел не впереди состава, а позади. И вагоны были не стандартные, как обычно, а немного выше. Боец решил остановить поезд и дал предупредительный выстрел в воздух. Но ему ответили автоматной очередью. Пули попали в будку, где находились еще двое наших из взвода охраны. Одного из них убило, другой не растерялся, выскочил с пулеметом, залег и стал стрелять по эшелону. Тут еще бойцы подоспели, тоже открыли огонь. Поезд попятился, и когда вагоны были уже на правом берегу, то борта откинулись и на землю начали съезжать танкетки с солдатами. Вот тебе и «уголь»!..
Это была первая попытка немцев прорваться в советскую часть Перемышля. Пока она кончилась неудачей. Но, вероятно, немецкое командование решило сначала прощупать наши силы и послало в атаку всего взвод. Я водил биноклем по вражескому берегу и заметил, что в подъезде одного из домов стоит группа офицеров в зеленых накидках и наблюдает за ходом боя. Им, конечно, вскоре стало ясно, что сплошной обороны у нас пока нет, границу держит только горстка бойцов в зеленых фуражках, вооруженных винтовками и пулеметами. Тогда они стали готовиться к наступлению широким фронтом. Из ворот монастыря выехала длинная колонна крытых машин с солдатами. Мы видели, как солдаты спускаются к реке, несут резиновые лодки.
Пожал я моим ребятам руки, может быть, в последний раз и поскакал обратно на заставу. Там собрал весь мой наличный состав — а всех нас в это время было примерно человек сорок, — коротко объяснил обстановку и выделил три подвижные группы: в каждой по пять-шесть бойцов и командир. Одну послал на левый фланг, к парку, в распоряжение старшины Привезенцева. Другой во главе с нашим комсомольским секретарем Шабалиным дал задание: в случае прорыва противника обеспечить оборону заставы, а пока поддерживать фланги. На самый опасный участок, к железнодорожному мосту, направил третью группу во главе с моим заместителем по боевой подготовке лейтенантом Нечаевым.
Вскоре противник повторил атаку. Но теперь немцы применили более хитрую тактику — добегали до середины моста, а затем залегали за трупами убитых или рассредоточивались по краям и вели огонь из-за выступов железных опор. С той стороны их поддерживали минометы. А наша артиллерия все еще молчала. Но преимущество противника было не только в этом. Мои бойцы могли вести лишь фланговый огонь, чтобы не задеть какого-либо фрица на его территории. Приходилось все время прикидывать на глазок: перешел их солдат линию границы или нет? А те прут и прут. Некоторые успели добраться до последнего пролета. До нашего берега оставалось несколько шагов…
Вот тут-то и проявил себя лейтенант Петр Нечаев. Он выкатил пулемет на открытую позицию, в самый центр, и начал косить врагов. Атака снова захлебнулась.