— Ваш усталый вид.
— Однако! Вы сегодня необыкновенно любезны. Один комплимент лучше другого.
Витакер ничего не ответил, а взялся за приготовление еды: стал резать бекон и класть его на сковородку.
Лу стало немного грустно, несмотря на восхитительный запах жареного бекона, заполнившего кухню. Как женщина она его явно не интересует. Да, черт побери! Не надо себя обманывать.
— Кстати, скажите мне, пожалуйста, — спросил он, не оборачиваясь, — как это вы одна, ночью, решились на преследование?
— Да я уже хотела бежать за вами, но тут подумала, а вдруг он за это время успеет уйти? И решила попробовать обойтись без вас.
— Вы любите рисковать?
По его напрягшимся мускулам она поняла, что лейтенант задает важный для него вопрос, ее не обманул нарочито безразличный тон. Лу собралась с мыслями и решила не рассказывать всего, что ей пришлось пережить.
— Да какой там риск. Я даже не выходила из машины.
Это, конечно, правда, хотя и не вся. Может быть, она успокоит его?
— Вы думаете, это был мужчина?
— Кажется, вы уже однажды задавали мне этот вопрос?
— Да, задавал. И вы ответили что-то невразумительное. Как и сейчас!
— Черт! Вы хотите, чтобы я выдумала что-нибудь специально для того, чтобы вас заинтересовать?
— Господи, Лу! Вы же не в суде. Я не требую от вас показаний под присягой. Меня интересуют впечатления, понимаете? Ощущения! Любая мелочь может навести меня на след!
— Ну хорошо. — Она закрыла глаза, расслабилась и перестала сопротивляться воспоминанию, настойчиво стучавшемуся в мозг. Она снова как наяву увидела ряд домов, четкие тени, перемежающиеся со светлыми полосами… и надвигающийся силуэт в зеркальце заднего обзора. — Я уверена, что это был мужчина. Походка была мужская. Быстрая такая, агрессивная. Он показался мне очень крупным мужчиной: высоким, широкоплечим, хотя, может быть, на нем просто был плащ такого покроя.
Витакер внимательно взглянул на нее.
— Плащ?
— Да, действительно, — сказала она, сама удивленная своей зрительной памятью. — Плащ. На нем был плащ! Когда я смотрела на него, он бежал ко мне и… у него полы развевались от ветра.
— Прекрасно, — сказал он. — Просто замечательно. Еще что-нибудь?
Лу напряглась, но ничего больше вспомнить не могла.
Витакер снова повернулся к плите.
— Какой-то мужчина крутился около фабрики вторсырья как раз перед тем, как ее подожгли. Судя по описаниям, он тоже был одет в плащ.
— Совпадение?
— Может быть, да, — пожал плечами он, — а может быть, и нет. Кто-то поджег мусорный бак около полицейского участка. — Вы носите с собой пистолет?
— Никогда. Зачем мне это? Не думаю, что оружие может мне пригодиться.
Он замолчал, разбивая яйца на сковородку.
— Надеюсь, это не все для меня? — спросила Лу.
— Для вас, меня и Блэр. Мне звонил ваш начальник.
— Деверо?
Он посмотрел на нее через плечо.
— Стегганс.
— Значит, мне не надо рассказывать про Джея Несмита?
— Не надо. Он меня замучил подробностями. Он пытался меня убедить, что Джей Несмит украл что-то, спрятал на складе и устроил пожар, чтобы замести следы. Вы не согласны?
— Не могу себе представить, что он вор. — Она пожала плечами. — Хотя, конечно, я также до сих пор не могу поверить, что он пьяница. А что говорит сам Джей?
— Он исчез. Его жена утверждает, что он не ночевал дома. Сегодня утром она написала заявление о пропаже мужа.
Лу сцепила пальцы и зажала ладони между колен. Во рту пересохло.
— Он мог напиться до беспамятства в теплой компании или в одиночестве, уснуть под забором или в доме у какого-нибудь собутыльника…
— Будем надеяться, — сказал Витакер. — За ним началась охота, и ему не скрыться. Что он там натворил на верфи?
— Весьма серьезные вещи… А вот если его не поймают, что вы будете делать?
— Это не по моей части, Лу.
Он разделил яичницу на три порции, добавив поровну жареного бекона в каждую тарелку.
— Вот если он подозревается в поджоге, тогда…
— Неужели вы серьезно думаете, что…
— По понедельникам его жена вместе с детьми навещает свою мать в Виргиния-Бич.
Лу вскинула брови.
— Ну и что? Совпадение. Поджоги начались совсем недавно, а он живет здесь уже несколько лет. Или вы думаете, что страстью к поджигательству можно заразиться как гриппом?
— Нет, я так не думаю. Но, возможно, он все это время боролся с собой, и вот наконец не выдержал?
Лу охватили неясные сомнения. Это дело явно дурно пахло.
— О, какой аромат! — воскликнула Блэр, появляясь на кухне. Она секунду следила за действиями отца, потом обратилась к Лу:
— Ваши попугаи просто потрясающи! Элиу вовсе не такое чудовище, каким расписал его папа.
— Погоди, — сказал Витакер, — дай ему срок, он еще покажет себя.
Блэр пропустила его слова мимо ушей.
— Что вы собираетесь делать с птенцами?
— Не знаю. Я еще об этом не думала. У меня и так хлопот полон рот. Я с ними не справлюсь. Куда я их дену? А! Придумала! Я отдам их вам!
— Ни в коем случае, — испугался Витакер.
— Спасибо, — сказала Блэр. — Я уверена, они мне понравятся.
— А я говорю: ни за что!
Он поставил тарелки на стол и сел напротив Лу. В его глазах плясали веселые огоньки. Лу поняла, что, несмотря на возражения, он вовсе не против увеличения поголовья своего зоопарка.
Совсем другое настроение охватило ее, когда она вспомнила о Джее Несмите. Она постаралась представить себе тихого, спокойного парня в роли маньяка-поджигателя. Неужели это он прятался в тени? И бежал к ней по пустынной, темной улице? Нет, это совершенно не вяжется с его обликом.
Что-то беспокоило Лу, острым шипом торчало на краю сознания. Но чем больше она пыталась вырвать занозу, тем глубже в память уходила она, не даваясь в руки.
У нее было такое чувство, что это очень важно.
7
Спускаясь вниз по лестнице, Лу посмотрела на часы. Они показывали ровно восемь. Прежде чем открыть дверь, она посмотрела в глазок и убедилась, что это именно Блэр, явившаяся точно в назначенный срок.
— Здравствуй, — сказала Лу, широко распахивая дверь. — Заходи. Мне очень жаль, что приходится говорить «здравствуй и прощай».
— Я все понимаю, — ответила Блэр. — Не беспокойтесь, мы с попугаями не будем скучать.
— Ну хорошо, хотя я, конечно, так и не поняла, зачем молодой девушке проводить целый вечер с попугаями.
— Они мне нравятся. И кроме того, у нас сейчас полон дом мальчишек, которых пригласил Майк, так что…
— …так что отбоя нет от зеленых юнцов, большинство из которых уверены, что влюблены в тебя, так?
— Вы смеетесь, а вот вас бы на мое место!
Лу оценивающе оглядела Блэр с ног до головы, потом похлопала себя по широким бедрам.
— А я не боюсь! Даже если скинуть лет двадцать, я все равно сильно уступаю тебе по части воздействия на мужское племя.
Блэр засмеялась.
— Перестаньте! Я не то имела в виду. Вы бы тоже ушли, потому что папа становится совершенно невыносимым в присутствии молодых парней! Интересный социологический феномен.
— Он хвастается перед ними?
— Нет, он их не подпускает ко мне!
— А-а-а… — протянула Лу. — Действительно, к такой дочке можно и поревновать.
— Ну ладно, мне пора бежать. Никому не открывай, не забудь запереть дверь, когда будешь уходить.
— Не беспокойтесь.
— О-о, беби! — заливался Элиу.
— Это вы его научили? — спросила Блэр.
— Нет, мой сын. — Лу натянула куртку и направилась к дверям. — Яблоки в холодильнике, если захочешь доставить им удовольствие, — говорила она на ходу. — Будь осторожна с Элиу, это не попугай, а черт в перьях.
— Будет исполнено! Вы ведете себя в точности, как папа! Как вы думаете, это возрастное? Я имею в виду стремление к излишней опеке молодых?