Лу судорожно вздохнула, но он резко притянул ее к себе, зажал рот и потащил обратно, внутрь станочного цеха.
Нет! Только не это!
Он с такой силой толкнул ее на металлический шкаф, что от удара у нее потемнело в глазах. Она упала на пол лицом вниз. Он нагнулся, взял гаечный ключ из ее ослабевших пальцев и отбросил в сторону. Потом связал ей руки за спиной.
С пугающей осторожностью он заботливо, почти ласково, перевернул ее на спину, прислонив к шкафу. И присел на корточки рядом с ней.
— Привет, Сволочь, — сказал он.
Лу глубоко вздохнула и открыла рот, чтобы звать на помощь, но передумала, увидев, что он заранее стал улыбаться. Никто ее все равно не услышит. Они оба знали это. Медленно-медленно она закрыла рот.
Он кивнул.
— Молодец. Ты всегда быстро соображала, правда?
— Значит, это вы — Огнепоклонник?
— Ага, до мозга костей.
— Зачем вам это?
Он придвинулся ближе.
— Что именно? Огонь? Или ты?
— И то, и другое.
— Огонь мне нравится. С тех пор, как себя помню. А ты мне надоела: путаешься под ногами.
Лу закрыла глаза. Он взял ее за волосы и резко дернул назад, запрокинув ей голову.
— Мне надоело слышать: «Спросите Малотти, пусть Малотти сделает, пусть она проверит…» Малотти Великая! Малотти Всезнающая! Малотти Вездесущая! Все считают, что я занял твое место, и не проходит и дня, чтобы мне не дали это понять, не ткнули носом в дерьмо!
— Но…
— А потом ты посмела встать между Огнем и Мной! Это была твоя роковая ошибка, Сволочь! Я никому не позволю трогать грязными лапами самое святое!
Лу снова закрыла глаза, отказываясь верить в реальность происходящего.
— Я ничего не трогала.
— Ну, разумеется.
Он снова встряхнул ее. Его глаза стали черными — это зрачки у него расширились до такой степени. Она прочитала в них свой смертный приговор.
— Ты вторглась в мою жизнь и вконец отравила ее. Ты — злой демон. Не смей спорить со мной! — Он занес руку для удара. — Бесполезно. Мы связаны с тобой роковыми узами. И двоим нам нет места на земле. Пришла пора выяснить, кто покинет этот мир, а кто останется жить.
— Чем я вам помешала?
— Ты отняла у меня силу.
Время! Тяни время! Пятнадцать минут! Пять минут! Хоть сколько-нибудь!
— Какую силу?
— Силу огня, бедная Лу. Силу разрушения. Силу, способную все уничтожить в одном восхитительном пламенном порыве. Я заставляю всех плясать под мою дудку. Пусть все живут по моим законам!
— Ты сумасшедший! — прошептала она.
— Нет. Просто так случилось, что мне нравится огонь. Но вот что мне очень не нравится, так это когда меня называют всякими словами.
Почти нежно он взял Лу за подбородок, а потом резко дал пощечину.
Щека онемела, в ушах стоял звон, ушибленный о шкаф затылок болел, во рту появился вкус крови, перед глазами все поплыло.
— Ты не баба, а мужик в юбке, — звенел в ушах его голос. — Какого черта ты взялась за мужскую работу? Кой черт вмешалась в мои дела?
Лу судорожно вздохнула.
— Так это ты бросил канистру в трюм.
— Ну а кто же еще, черт тебя раздери?!
Дыхание ее стало прерывистым, как во время плача. Может, она плакала, сама того не замечая? Но глаза ее оставались сухими. Так, значит, это она была мишенью, а не Фаган. И покушение на нее не связано с работой. Выходит, это две разные, не связанные друг с другом истории. Стегганс помогал ей, прикидывался другом, чтобы запутать, чтобы не дать ее инстинктам распознать его. Последнее звено в цепи событий найдено. Теперь все стало на свои места. Она не ошиблась в Фагане и Джее Несмите. Они оказались теми самыми людьми, которых она знала и которым доверяла.
Да, теперь все ясно. Жаль только, что слишком поздно.
Стегганс поднялся на ноги и посмотрел на нее сверху вниз.
— Ты мне стала поперек горла. Сразу, когда ты появилась на моем горизонте, все пошло наперекосяк. И каждый раз, когда я пробовал избавиться от тебя, ты ускользала.
— Ты пробовал от меня избавиться? — спросила она, стараясь затянуть разговор.
— Что с тобой, Лу? Ты глупеешь прямо на глазах. — Он постарался улыбнуться, но улыбка получилась неестественной. — Разве ты не поняла, что это я устроил тебе отравление угарным газом?
— Ты убил моих попугаев.
Ненависть проснулась в ней, до того момента лежавшая под спудом. Ненависть победила страх и захватила всю ее целиком.
— Они попались под руку. Я их вообще не замечал.
— Детей Витакера ты тоже не замечал?
— Какое мне до них дело? Я целился в Витакера. Я хотел, чтобы он понял, что со мной связываться опасно.
Да, этому чудовищу действительно, похоже, все равно. Ему не место среди людей!
— Ты меня боишься? — равнодушно спросил он.
Да!! Да!!!
— Нет!!!
Он снова ударил ее по щеке, так что она упала и уткнулась носом в пол.
— Подонок! — преодолевая боль, крикнула она.
Стегганс поднялся на ноги и пошел на другой конец цеха, скрывшись за поворотом. Она попыталась сесть, но не смогла. Тяжело дыша, она осталась лежать, прислушиваясь к хрусту песка под его шагами.
Хруст затих. Она сжалась от возникшей в воображении картины: разлитый вокруг бензин и медленно падающая вниз спичка… Нет, не может быть. На этот раз он должен устроить что-нибудь небывалое, достойное ее.
Раздались шаги. Возвращается. Быстрая, целеустремленная походка. Вот он появился в поле зрения. Лу не могла оторвать взгляда от канистры в его руках, одетых в резиновые перчатки. Стегганс возбужден, как будто собирается заняться с ней любовью. Но он не мог любить, огонь — предмет его любовной страсти.
— Ты отдашь мне то, что забрала у меня, — сказал он.
— Я не против, бери!
Он сначала удивился, потом улыбнулся. Более естественной улыбкой, которая не стала от этого более человечной.
— Не так все просто, Лу. Я долго думал, прежде чем понять. Только огнем я могу очистить от тебя свою жизнь.
С завораживающей медлительностью Стегганс отвинтил от канистры колпачок. Запах керосина распространился по цеху. У нее волосы стали дыбом.
Не надо! Я хочу жить! Я хочу выбраться отсюда! И увидеть солнце! Вдохнуть чистого воздуха!.. Господи! Помоги! Пусть кто-нибудь войдет! Или зазвонит телефон! Что угодно, только помоги!
Наверное, так же чувствовал себя тот бедный старик, которого он сжег. И Фаган в свои последние мгновения. Ничто им не помогло. Ни жажда жизни, ни молитвы не спасли их.
Он наклонил канистру и немного плеснул. Вонючая жидкость разлилась по полу и струйками потекла к ней. Лу инстинктивно отдернула ноги.
— Ну как ты? — спросил он, пододвигая канистру поближе. — Все еще не боишься?
Жидкость растекалась, смачивала ботинки, оставляла темные следы на ее джинсах. Страх и ярость теснили грудь, готовую разорваться!
— Чего молчишь?
Он пододвинулся ближе и лил керосин прямо ей на куртку.
— Если я скажу, что боюсь, ты отпустишь меня?
— Нет.
— Ну тогда пошел в задницу, подонок!!
Она со всей силы, как лежала, без размаха, двинула обеими ногами ему в пах. Но, к сожалению, промахнулась, взяв чуть выше, и попала в низ живота. Удар опрокинул его, но не причинил особого вреда.
Стегганс стал отряхиваться. Его губы задрожали.
— Рыжая Сука!
В страхе Лу стала отползать от него. Он шагнул к ней, поскользнулся в луже керосина, упал на колено, но успел схватить ее за лодыжку. Она почувствовала, как хрустнули кости от его железного пожатия.
— Ты мне заплатишь! — прорычал он.
Лу старалась не кричать. Она очень старалась, но, когда он дернул ее за ногу, чтобы подтащить к себе, крик сам вырвался из груди. Дикий и страшный.
А потом пришли боль и темнота.
28
Лу очнулась и удивилась, что еще жива. Потом услышала, что Стегганс стоит рядом с ней. Наверное, она была без сознания несколько секунд, не больше. Джинсы пропитались керосином насквозь и липли к телу.
Животный инстинкт требовал от нее немедленно вскочить и куда-нибудь бежать, но Лу подавила неразумные стремления и лежала без движения, подсматривая за Стеггансом сквозь сомкнутые ресницы.