Признавая относительность наших нынешних знаний, мы будем вынуждены сделать первый шаг к переосмыслению всех наших представлений о Мире.
В этом плане хотелось бы отдельно остановиться на взглядах Платона на знания и познание.
«Знания на самом деле не что иное, как припоминание: то, что мы теперь припоминаем, мы должны были знать в прошлом. Когда человека о чем-нибудь спрашивают, он сам может дать правильный ответ на любой вопрос - при условии, что вопрос задан правильно. Если бы у людей не было знания и верного понимания, они не могли бы отвечать верно. Если человеку предстоит что-либо припомнить, он должен уже знать это заранее».(13,с.26)
«Мы должны были знать все это, еще не родившись. Что такое «знать»? Приобрести знание и уже не терять его. А под забвением мы понимаем утрату знания. «Познавать» означает восстанавливать знания, уже тебе принадлежавшее. И, называя это «припоминанием», мы бы, пожалуй, употребили правильное слово».(13,с.30)
(Очевидно, здесь и следует искать корни известных ныне высказываний «Все новое - это хорошо забытое старое» и «Познай себя - познаешь мир».)
Подобный подход Платона к процессу познания чаще всего вызывает больше возражений, нежели признания. Сама по себе такая постановка вопроса, когда предполагается, что человек еще до рождения обладает всеми знаниями о Мире, кажется сомнительной, поскольку существующее ныне понятие познания представляется как процесс накопления и усвоения новой информации, так и результат этого процесса. Наука признает передачу определенной информации от родителей к детям (наследственность), но связывает это в большей степени с информацией биологического плана. С научной точки зрения знания еще можно рассматривать как процесс «припоминания» ранее познанного, поскольку объем знаний зависит от памяти. Но рассматривать знания как «припоминание того, что было познано еще до рождения» - это не укладывается в общепринятую схему познания.
В главе «Знания» приводится примеры величайших знаний, которыми обладали древние, и правильность которых наука смогла подтвердить лишь недавно. Это не может не навести на мысль о том, что древние действительно имели знания о Мире значительно больше, нежели мы знаем сейчас.
«Древние, бывшие лучше нас и обитавшие ближе к богам, передали нам сказание, гласившее, что все, о чем говорится как о вечно сущем, состоит из единства и множества и заключает в себе сросшиеся воедино предел и беспредельность. Мы всякий раз должны вести исследование, полагая одну идею для всего, и эту идею мы там найдем. Когда же мы ее схватим, нужно смотреть, нет ли кроме одной еще двух, а может быть, трех идей или какого-то иного их числа, и затем с каждым из этих единств поступать таким же образом до тех пор, пока первоначальное единство не предстанет взору не просто как единое, многое и беспредельное, но как количественно определенное. Идею же беспредельного можно прилагать к множеству лишь после того, как будет охвачено взором все его число, заключенное между беспредельным и одним; только тогда каждому единству из всего (ряда) можно дозволить войти в беспредельное и раствориться в нем. Так вот каким образом боги завещали нам исследовать все вещи, изучать их и поучать друг друга; но теперешние мудрецы устанавливают единство, как придется - то раньше, то позже, чем следует, и сразу после единства, помещают беспредельное; промежуточное же от них ускользает. Вот какое существует у нас различие между диалектическим и эристическими3) способами рассуждений».(12, с.13)
Конечно, можно строить различные версии о происхождении таких знаний, но, на мой взгляд, платоновское «припоминание» знаний имеет место, хотя и не в буквальном смысле.
«Приобрести точное знание о вещах в этой жизни либо невозможно, либо до крайности трудно, но в то же время было бы позорным малодушием не испытать и не проверить всеми способами существующие на этот счет взгляды и отступиться, пока возможности для исследования не исчерпаны до конца. Значит, нужно достигнуть одного из двух: узнать истину от других или отыскать ее самому либо же, если ни первое, ни второе невозможно, принять самое лучшее и самое надежное из человеческих учений и на нем, точно на плоту, попытаться переплыть через жизнь, если уже не удается переправиться на более устойчивом и надежном судне - на каком-нибудь божественном учении».(13,с.42)
Платоновское «припоминание» - есть ни что иное, как попытка отыскать истину самому. С одной стороны, это самый лучший способ познания, ибо знания, приобретенные человеком лично, являются более глубоко осознанными, нежели те, что приняты от кого-то (мы уже говорили о проблемах фиксации и передачи знаний). В основу «припоминания» Платон заложил бессмертие души, которая реинкарнирует (возрождается) множество воплощений и перед каждым новым воплощением она обладает всей информацией о Мире, доступной для ее уровня восприятия. Таким образом, душа несет в себе потенциальную возможность вспомнить то, что в ней было заложено перед воплощением. Но это становится возможным лишь тогда, когда взаимодействие души и тела достигло определенной гармонии. Гармония эта определяется состоянием сознания. Достичь такого состояния чрезвычайно сложно и чаще всего человек оказывается в состоянии «припомнить» лишь отдельные частицы знаний. Вспомнить все знания, принятые душей до рождения, как мне думается, человеку практически невозможно, за исключением лишь отдельных представителей человечества уровня Будды, Христа и им равных.