Остается совсем малое число людей, достойным образом общающихся с философией: это либо тот, кто подвергшись изгнанию, сохранил как человек, получивший хорошее воспитание, благородство своей натуры, либо это человек великой души, родившийся в маленьком государстве: делами своего государства он презрительно пренебрежет.
Все вошедшие в число этих немногих, отведав философии, узнали, какое это сладостное и блаженное достояние; они довольно видели безумие большинства, а также и то, что в государственных делах никто не совершает ничего здравого и что там не найти себе союзника, чтобы с ним вместе прийти на помощь правому делу и уцелеть».(8, 275-276)
Именно поэтому, исходя из оценки реальной роли философов в обществе его времени, Платон делает следующий вывод:
«Ни один из нынешних государственных устройств недостойны натуры философа».(8, стр. 277)
И все же Платон делает вывод о необходимой роли философов в обществе, в том числе и в идеальном государстве:
«Ни государство, ни его строй, так же как и отдельный человек, не станут никогда совершенными, пока не возникнет некая необходимость, которая заставит этих немногочисленных философов - людей вовсе не дурных, хотя их и называют бесполезными, - принять на себя заботу о государстве, желают ли они того или нет (и государству придется их слушаться); или пока по какому-то божественному наитию сыновья нынешних властителей и царей либо они сами не окажутся охваченными подлинной страстью к подлинной философии».(8, стр. 279-280)
Только настоящие философы способны быть действительными помощниками Вождя в его величайшей и ответственейшей миссии в обществе. И не случайно Платон говорит следующее:
«Раз мы основатели государства, нашим делом будет заставлять лучшие натуры учиться тому познанию, которое мы раньше назвали самым высоким, то есть умению видеть благо и совершать к нему восхождение; но когда, высоко поднявшись, они в достаточной мере его узрят, не позволим им ... оставаться там не вершине.
Выдающихся людей он (закон) включает в государство не для того, чтобы предоставить им возможность уклониться куда кто хочет, но чтобы самому пользоваться ими для укрепления государства.
Мы не будем несправедливы к тем, кто становится у нас философами, напротив, мы предъявим к ним лишь справедливое требования, заставляя их заботиться о других и стоять на страже их интересов. Мы скажем им так: «Во всех других государствах, люди обратившиеся к философии, вправе не принимать участия в государственных делах, потому что люди сделались такими сами собой, вопреки государственному строю, а то, что вырастает само собой, никому не обязано своим питанием и не должно стремиться возместить расходы. А вас родили мы для вас же самих и для остальных граждан. Вы воспитаны лучше и совершеннее, чем те философы, и более их способны заниматься и тем и другим. Поэтому вы должны спускаться в обитель прочих людей и привыкать созерцать темные стороны жизни. Тогда Государство будет у нас с вами устроено уже наяву, а не во сне, как это происходит сейчас в большинстве государств, где идут междоусобные войны и призрачные сражения за власть. Где всего менее стремятся к власти те, кому предстоит править, там государство управляется лучше всего и распри отсутствуют полностью.»
Каждый из них пойдет управлять только потому, что это необходимо, - в полную противоположность современным правителям в любом государстве. Только в таком государстве будут править те, кто на самом деле богат - не золотом, а тем, чем должен быть богат счастливый: добродетельной и разумной жизнью.
Если же бедные и неимущие добиваются доступа к общественным благам, рассчитывая урвать себе оттуда кусок, тогда не быть добру: власть становится чем то таким, что можно оспаривать. Не следует, чтобы к власти приходили те. кто прямо-таки в нее влюблен».(8, 300-302)
Однако для реализации задач, стоящих перед Вождем, недостаточно только одних философов, как непосредственных его советников и помощников. Для претворения воли и решений Вождя необходима еще категория людей, которая Платоном названа «стражниками». И хотя Платон к функции стражников относил, кроме соблюдения и претворения в жизнь законов, издаваемых Правителем, еще и функцию защиты государства, последняя подразумевалась как вторичная. Основная же задача стражников была - обеспечение соблюдения законов.