По дороге домой я наслаждаюсь своим напитком: сладкий и изысканный вкус персиков, ананаса, миндального молока и капусты, раскрывающийся на моем языке. Даже зловоние, поднимающееся от покореженного мусорного бака, не отталкивает меня.
В квартале от моей квартиры волосы на затылке встают дыбом, как это происходит, когда кто-то смотрит на меня.
Мой взгляд проносится по улице позади меня. Ничего подозрительного. На улице почти никого нет, кроме женщины, выгуливающей белого пуделя, и подростка верхом на синем велосипеде с облупленной краской. Все еще поглядывая через плечо, я подхожу к входной двери моего многоквартирного дома и выуживаю ключи из кармана. Они свисают с брелока "Бостонского университета", который мне дала Эллисон. Каждый день я смотрю на него, и он напоминает мне о моей мечте.
Как только двери открываются, я снова оглядываюсь, затаив дыхание. Когда я уже собираюсь отвернуться и исчезнуть в здании, я вижу машину, припаркованную на другой стороне улицы, единственную, в которой кто-то есть. Я поднимаю руку к лицу, чтобы защитить глаза от яркого утреннего солнечного света так, чтобы я могла видеть яснее. Я чувствую всеми фибрами своего существа, что находящийся в машине следит за мной, но я не могу разглядеть лица. Или, возможно, я стала параноиком.
Положив руку на грудь, я глубоко вздыхаю, заставляя себя сохранять спокойствие, мыслить рационально. Я толкаю дверь и вхожу в вестибюль.
Даже если кто-то сидит в машине и смотрит, не означает, что за мной наблюдают. Они могут ждать кого-то, кто живет в моем доме, когда тот выйдет и сядет в машину. Должно быть, так и есть. Зачем кому-то следить за мной?
Не думая об этом, я поднимаюсь по лестнице на третий этаж, где находится моя квартира.
После того как мой смузи заканчивается, я быстро принимаю душ и сажусь за компьютер, готовясь оплатить счета. Я всегда оплачиваю счета в субботу по утрам: привычка, которую я унаследовала от матери, ведь в моменты своего здравомыслия она всегда садилась оплачивать счета после приготовления субботнего завтрака.
Мгновение я сижу в тишине, прислушиваясь к звуку биения сердца. Я думаю помолиться, как раньше, но вместо этого переключаюсь на компьютер. Я прекратила это делать шесть лет назад, когда перестала верить в Бога. Даже если Бог действительно существует, не думаю, что он одобряет то, чем я занимаюсь, чтобы заработать деньги. Деньги, которые оплачивают мои счета, - порочные и грязные.
Двадцать минут спустя я расплачиваюсь по самым срочным счетам, но бремя задолженности по кредитке все равно сильно давит. Пройдет время, прежде чем его не станет, если это вообще когда-нибудь произойдет. Я поднимаюсь на ноги и, покачиваясь, иду в направлении своей односпальной металлической кровати, которая стоит всего в трех шагах от стола. Я падаю на кровать, чувствуя, словно падаю в широкое море, свой личный океан. Возможно, я не могу увидеть берег, но так или иначе, когда-нибудь, я доберусь до него.
Свежая решимость течет по моим венам, я соскальзываю с кровати и раздвигаю шторы, которые большую часть времени остаются закрытыми. Смотря на яркое синее небо, я даю себе обещание. Я выберусь из этой адской ямы, в который превратилась моя жизнь. Я верну обратно ту версию себя, которая мне нравилась. Однажды я уйду из "Миража", сниму шкуру позора и с уверенностью буду смотреть в будущее. Я построю жизнь и карьеру, которой могла бы гордиться.
Надеюсь, Деррик будет держаться подальше от меня. Он приносит с собой только воспоминания о боли, от которой я пытаюсь сбежать на протяжение шести лет.
12. Деррик
Когда я приезжаю, Митч уже в гриль-баре "Мосты", в своей фирменной джинсовой рубашке и черных джинсах. В то время как стиль большинства людей меняются с годами, стиль Митча остается неизменным со времен школы.
Мой друг выглядит расслабленным и в своей стихии. Глядя на него, никто никогда не догадается, что этот человек - адский трудоголик. Стресс никогда не проявляется на его лице.
Он поднимается, когда я добираюсь до заднего столика, рядом с музыкальным автоматом.
- ЛаКлер, рад тебя видеть. Я скучал по тебе. Я даже не могу вспомнить, когда мы в последний раз лично встречались.
- Потому, что это было слишком давно. - Мы быстро обнимаемся и занимаем места. Я откидываюсь назад. - Похоже, у тебя все хорошо.
- Мне не на что жаловаться. - Митч проводит рукой по вьющимся каштановым волосам. - Бизнес процветает, и жизнь хороша.
- Я рада это слышать. - Официантка с гладко зачесанными назад волосами, как будто на них была целая банка геля, приближается к нашему столу. - Что я могу вам предложить, господа?
- Для меня просто кофе, пожалуйста, - говорю я, хотя аромат жареного лука и прожаренного стейка на открытом гриле соблазняет мои вкусовые рецепторы.
- Серьезно? - Вставляет Митч. - Я думал, что мы встречаемся за обедом.
- Я тоже так думал, но просто я только что покинул экстренную встречу с будущим деловым партнером. Он настоял, чтобы мы поговорили за едой.
- А для вас, сэр? - Официантка смотрит на Митча достаточно долго, чтобы задать вопрос, и обращает на меня свой дымчатый взгляд.
- Поскольку мой друг не будет есть со мной, я буду "Будвайзер". Спасибо. - Митч вернул официантке оба меню, касаясь ее руки, чтобы привлечь ее внимание.
- Конечно. - Румянец заливает ее щеки. - Я скоро вернусь с вашим заказом. - Она покидает наш стол, и я вздыхаю с облегчением.
- Ты видел, как она смотрела на тебя? - Митч откидывается на спинку стула, скрестив руки. - Похоже, у тебя все еще есть приемчики ЛаКлер. Я уверен, что она позволила бы тебе взять ее прямо здесь, на этом столе, если бы ты предложил.
Я захохотал во все горло.
- К сожалению для нее, она слишком худая на мой вкус.
- Не повезло ей, полагаю. - Митч сжимает руки за головой. - Как поживают другие ЛаКлеры? Я до сих пор не могу поверить, что Брайант женат.
Я засучил рукава.
- Не забывай тот факт, что он в добавок отец.
- Кто бы мог подумать? - Улыбка расплывается на лице Митча. - Я никогда не думал, что кто-то из вас, ЛаКлеров, вообще способен согласиться на одну девушку. - Он щелкает суставом. - За исключением Нила, конечно, он однолюб. Судьба его поимела за косяк.
Поскольку Митч и я проводили много времени вместе в школе, он ошивался со мной и моими братьями. Казалось, будто он был нашим шестым братом. Он хорошо осведомлен обо всех трагедиях, которые пришлось пережить нашей семье. Если бы только деньги могли гарантировать существование жизни без боли.