– Ясно, – кивнула Руби. – Матильда! Дора! – закричала она во весь голос.
Когда в дверях возникли две девушки, Александр понял, чем привлекает постояльцев заведение Коствен. Девушки были молоденькие, миловидные и чистенькие, но от них веяло пороком.
– Что? – спросила брюнетка Матильда.
– Будь умницей, пригляди за баром. А ты, Дора, вели Сэму заварить нам с мистером Кинроссом чаю.
Блондинка кивнула и исчезла, Матильда встала за стойку.
– Садись, Александр, в ногах правды нет, – продолжала Руби, располагаясь за самым удобным столом – полированным в отличие от остальной мебели в салуне. Из кармана юбки хозяйка извлекла плоский золотой футляр, открыла его и протянула Александру: – Сигару?
– Спасибо, лучше сначала чаю. Пыли наглотался.
Руби закурила сама, глубоко затянулась и выпустила дым из ноздрей. Тонкие голубоватые струйки поплыли над ее головой, а Александр вдруг испытал почти болезненный, щемящий трепет, как порой бывало в мусульманских странах, когда ему удавалось мельком увидеть подведенные сурьмой глаза обольстительной красавицы. Мусульмане прятали своих женщин под паранджами, но они тем не менее обладали непреодолимой притягательностью. К таким принадлежала и Руби.
– Удачно съездил в Калифорнию, Александр?
– В целом да. Мы с партнерами наткнулись на жилу золотоносного кварца в предгорьях Сьерры.
– Хватило, чтобы разбогатеть?
– Отчасти.
– Что, сразу все промотал?
– Ну нет, я не дурак, – негромко возразил Александр, блеснув глазами.
Вдруг встревожившись, она заговорила было, но тут дверь кухни отворилась, и мальчуган лет восьми выкатил тележку с большим чайником под самодельным чехлом, двумя чайными приборами тончайшего фарфора, блюдом элегантных сандвичей и бисквитно-кремовым тортом.
При виде мальчика, самого прелестного ребенка, какого доводилось видеть Александру, Руби просияла. Маленький официант, тонкий и грациозный, выглядел экзотично и держался невозмутимо и с достоинством.
– Это мой сын Ли, – пояснила Руби, притягивая к себе мальчика и целуя его. – Спасибо, котенок мой нефритовый. Поздоровайся с мистером Кинроссом.
– Здравствуйте, мистер Кинросс, – послушно произнес Ли, подражая улыбке Руби.
– А теперь беги. Живо, постреленок!
– Так ты была замужем, – произнес Александр.
Руби высокомерно приподняла светлые брови:
– Не была. Никакой силой не заставишь меня выйти замуж ни за кого – да, Александр Кинросс, нет на земле такой силы! Самой совать голову в чужое ярмо? Еще чего! Да лучше сдохнуть!
Почему-то эта вспышка не удивила Александра: интуитивно он уже понял, какие черты преобладают в характере Руби. Независимость. Гордость обладательницы. Презрение к добродетели. Но ребенок озадачил его: эта темно-бежевая кожа, странный разрез зеленых глаз, блеск иссиня-черных прямых волос…
– Отец Ли – китаец? – спросил он.
– Да, Сун Чжоу. Он согласился дать нашему сыну имя Ли Коствен и воспитать его как англичанина – при условии, что он вырастет джентльменом. – Руби разливала чай. – Раньше Сун Чжоу был совладельцем моего заведения, но, когда родился Ли, я выкупила его долю. А Сун Чжоу так и живет здесь, в Хилл-Энде, обзавелся прачечной, пивоварней, парой домов с меблированными комнатами. Мы с ним дружим.
– И все-таки сына он отдал тебе?
– А как же. Ли – полукровка, так что настоящим китайцем ему не быть. Сун Чжоу скопил деньжат и выписал себе жену из Китая, у него уже двое сыновей-китайцев. Младший брат Сун Чжоу, Сэм Вон – вообще-то его фамилия Сун, но Вон решил стать Сэмом, – служит у меня поваром и недурно зарабатывает. Кому-то из братьев приходится мотаться в Китай, умасливать предков и родню, вот Сэм и взял это дело на себя. На руки он получает лишь половину жалованья, остальное я кладу на его счет в банк: чем больше денег он привозит домой, тем больше требует родня. – Руби хохотнула. – А Сун… ну, он вернется домой разве что в виде праха в шикарной вазе, расписанной драконами.
– Какое же будущее ты прочишь сыну, если воспитываешь его джентльменом? – полюбопытствовал Александр, зная участь внебрачных детей.
Сияющие глаза вмиг наполнились влагой; Руби сморгнула.
– Я все уже продумала, Александр. Через два месяца мы с Ли расстанемся. – Снова справившись со слезами, она продолжала: – На целых десять лет. Он уезжает учиться в Англию, в закрытую частную школу. Туда принимают учеников-иностранцев, отцы которых – паши, раджи, султаны, восточные властители всех мастей, мечтающие об английском образовании для детей. Чтобы выжить там, Ли придется доказать свой ум и способности. Но когда-нибудь его однокашники сами будут править странами, союзницами Британии. Они сумеют помочь Ли.