Застонав я села. Девушка не сдвинулась с места и кажется, не собиралась уходить. Я оценила её на год младше меня, так как я была первенцем Бена.
— Меня зовут Реми.
Твоя сестра. Когда она пошевелилась, то дотронулась коленом до моей икры. Я использовала это, чтобы проверить, страдала ли она от каких-либо скрытых заболеваний, которые могли бы создать мне сложности. Ничего. Не считая ее нервирующего, утреннего веселья, здорова! Она кивнула.
— Я знаю. Я ждала, когда ты проснешься.
— Мне очень жаль. Это была тяжелая неделя.
Она изучала меня серьезными карими глазами.
— Папа рассказал нам, что произошло. Хочешь поговорить об этом?
— Э, нет. — Серьезно, эта семья правда должна пережевывать все и каждого?
Люси улыбнулась и намотала локон на палец.
— Все хорошо. Мы рады, что ты здесь. Кстати, я Люси, и мы — сестры.
Она совсем не казалось растерянной. Нет, к моей неожиданности она даже радовалась. Когда я встала и возвышалась над ней, как до этого и над Лаурой, она поднялась. Я должна быть благодарна Бену за то, что он передал мне гены, которые делали меня амазонкой по сравнению с другими женщинами.
Я сбежала в ванну, которая граничила с моей комнатой, и уже было ожидала, что она последует за мной. С другой стороны, находилась еще одна дверь, которая, видимо, вела в комнату Люси.
Дверь ванны заглушила ее голос.
— Наверное, у тебя всегда плохое настроение по утрам, как и у папы, да? Он говорит, что пока не выпьет чашку кофе, я не должна болтать с ним без умолку.
Хорошее правило. Когда я через несколько минут снова открыла дверь, то обнаружила, что Люси как раз роется в моих немногочисленных пожитках.
— Эй!
Она даже не состроила виноватого лица, а высоко подняла вверх одну из немногих футболок, которую упаковала для меня Анна и которая между тем приняла от стирки уродливый коричнево-красный цвет.
— Ты не можешь это надеть. В школе тебя на месте же сожрут! Где другие твои вещи?
Я вырвала у нее футболку из рук и убрала обратно в комод.
— Ты видишь их перед собой!
Анна и я были всегда финансово ограничены, так как Дин пропивал деньги быстрее, чем мы могли заработать их.
Я научилась принимать как данное, что мои вещи были ношеные и не всегда подходили, все же, из-за недоверчивого взгляда Люси я покраснела.
Люси вовсе не заметила мое смущение. Она снова схватила футболку и подняла её вверх полная отвращения.
— Кто вообще оденет что-то подобное? Она огромная. Ты утонешь в ней! — Она критически осмотрела мою фигуру. — Ты знаешь, что слишком худая. Моя мама хочет, чтобы ты начала потихоньку набирать вес.
Да, супер, большое спасибо. Я попыталась забрать футболку назад, но она прошествовала через нашу общую ванную в свою комнату. Не считая того факта, что каждая стена была полностью завешена постерами рок-групп, она выглядела так же, как и моя.
У покрывала был ужасный розовый цвет, как пролитый лак для ногтей. Она исчезла с моей футболкой в маленькой комнате для одежды и появилась снова через мгновение с бирюзовой шелковой рубашкой. Я никогда не видела ничего более красивого в жизни и сразу захотела такую же.
Люси протянула её мне.
— Собственно она должна тебе подойти. У меня, кажется, была еще для нее шаль. Ей ты можешь закрыть синяки на шее, чтобы не задавали тупых вопросов. Позже мама хотела пойти с тобой за покупками. Впрочем, сегодня Crimson Chaos играют в «Подземке». Я подумала, что, вероятно, ты захочешь познакомиться с несколькими ребятами до начала учебы.
Никто не бывает таким милым!
Она заметила мое подозрительное выражение лица и засмеялась.
— Тебе теперь стоит одеться, прежде чем ворвутся мама и папа, чтобы проведать тебя. А я пока поищу шаль.
Я пошла в сторону ванной и остановилась в дверях.
— Спасибо, Люси. За рубашку. — И прием. Смеясь, она отмахнулась, а я поторопилась одеться.
Глава 3
Этим же вечером Лаура отвезла нас на белой Тойота Hybrid в «Подземку», крохотный клуб с красными кирпичными стенами, потрёпанными бильярдными столами и несколькими стульями вокруг сцены, на которой татуированные рокеры проверяли свои инструменты.
Помещение кишело молодёжью, которые использовали выделенную ночь клуба для подростков до 21 года.
— Давай, идем уже.
Люси бросилась в толпу, я же отстала и уже начала жалеть о том, что пришла.
Я ненавидела сборища, а еще больше знакомиться с новыми людьми. Я слишком долго пряталась, чтобы никто не осознал, на что я была способна.
Еще раньше я научилась скрывать последствия истязаний Дина. В Бруклене это было легко среди четырех тысяч учеников в школе. Здесь же, по словам Люси где «только 452 ученика», будет не так просто.