— Предполагаю, тебе нужен сортир, — продолжил он. — Но для этого ты должна быть настолько умной, чтобы не дать мне повода тебя убить. — Он склонился вперёд, и его дыхание коснулось моего лица. — Мне теперь больше нечего терять, ясно?
На мой одеревенелый кивок он обошёл стул и ослабил верёвки вокруг моих рук.
Ещё прежде чем они упали на пол, он уже отпрянул и направил на меня свой револьвер.
— Развяжи свои ноги, но оставь кляп там, где он есть!
Мне понадобилось какое-то время, чтобы распутать узлы, потому что больше не чувствовала рук. Когда я встала, мои ноги подкосились, и я упала назад на стул. Потребовалось какое-то время, я тёрла мои затёкшие конечности, чтобы начать снова ощущать их. К сожалению так же вернулась и боль.
При третей попытке мне наконец удалось остаться на ногах. Я слегка согнулась, чтобы уменьшить боль в боку. Дин открыл дверь, огляделся, а потом вышел задом из комнаты, в то время как я шаркала в его сторону. Со своими белыми стенами и закрытыми дверями, пустой коридор напоминал мне покинутое общежитие. В умывальной поблизости находился душ, туалет, раковина и небольшое окно. Дин не разрешил мне, полностью закрыть дверь.
Мои джинсы и футболка были вымазаны запёкшейся кровью, и когда я мыла в раковине руки, то вода тоже окрасилась в кроваво-красный цвет. В маленьком зеркале над раковиной я бросила взгляд на своё лицо. След от крови тянулся от виска до подбородка, но их источник — порез — как он заметил, исчез. Тактичная ошибка с моей стороны.
После того, как я вымыла лицо, как могла, бумажными полотенцами, я сходила в туалет, даже если мне было неловко из-за того, что Дин мог всё слышать с другой стороны полузакрытой двери.
Когда я снова мыла руки, то заметила небольшую пометку, которая была приклеена к зеркалу скотчем — список правил и указаний для гостей, находящихся в молодёжном общежитии форта Ворден Стейт парк. Сразу же я вспомнила длинное, прямоугольное здание, с его общими комнатами на втором этаже и частными на первом. Бен упомянул, когда мы проезжали мимо, что общежитие зимой практически не занято, потому что в холодные месяцы лишь немногие туристы приезжают в Блеквелл Фоллс.
Из комнат под нами не проникало никаких звуков, но над нами были слышны не только шаги, но и голоса. Значит, помощь была только на расстояние крика! Я как раз хотела вытащить кляп, как Дин распахнул дверь и приказал мне вернуться назад в комнату.
Он оставался спокойным, почти что дружелюбным, когда дал мне указание связать ноги. Приставил оружие к голове и сам связал руки, на прямую не прикасаясь ко мне. Вместо того чтобы встать, он задержался, стоя на коленях позади меня.
— Как это работает, Реми? — спросил он нежным голосом, при котором у меня волосы на затылке встали дыбом. — Твоя мать, по-видимому, не знала, на что ты вообще способна. Объясни мне это. Я тебя раню, а ты поворачиваешь боль на 180 градусов назад ко мне? Это так происходит?
Стволом пистолета он провёл, как будто лаская, от моего плеча, по голой руке вниз, и я вздрогнула. Так как у меня был кляп во рту, он видимо не ожидал ответа, и я держала мой взгляд неподвижно направленным на стену напротив меня.
Дин обошёл вокруг стула, взял с кровати бутылку, вытащил её из бумажного пакета, открыл и выпил с жадностью глоток. Он вытер себе обратной стороной руки рот, смотря на меня при этом своими бледно-голубыми глазами.
— Ну, и что мне теперь с тобой делать? Никто не заметил, как я тебя вчера вечером привёз сюда, но рано или поздно люди, у которых я зарегистрировался, выяснят через предупреждения по радио и телевизору, кто я такой. Полиция ищет нас. Мы не можем остаться и не можем уйти. Так что расскажи мне… что к чёрту мне с тобой делать?
Он покачал головой, как будто вывод, к которому он пришёл, опечалил его.
— Возможно, мне стоит передать тебя защитникам, кажется, они жаждут заполучить тебя в руки. Может, даже заплатят за тебя изрядную сумму денег!
Значит, он послушал остальную запись на айподе. Я издала булькающий звук, и он вытащил кляп из моего рта. Язык казался огромным, и лишь после двух попыток мне с трудом удалось выдавить что-то между двумя сухими, опухшими губами.
— Ты не можешь этого сделать!
— Ах нет? — Он криво усмехнулся.
— Они не просто меня убьют, ты идиот! Они убьют каждого, кто как-то связан со мной, включая тебя!
Мои скулы взорвались, когда Дин ударил тыльной стороной руки мне по лицу. Зубы порезали внутреннюю сторону щеки, и я почувствовала вкус железа. Больше всего мне хотелось сплюнуть кровь на его блестящее, новое тряпьё.
Но он немедленно отплатит мне самым коварным способом, только это сдерживало меня. Я опустила голову, чтобы он не видел моего лица. Всеми фибрами души я хотела сопротивляться. Я жаждала что-то разбить, вырваться, чтобы он понял, что я не принадлежу ему. Я не была его собственностью и больше не приму от него не одного дальнейшего унижения. Мой страх перед ним уступил место гневу, который поднялся и не оставил места для других чувств. Если бы я не была такой слабой, то одним ударом остановила бы его сердце.