Если судить по тени, которая пробежала по его лицу, между ними находились так же его друзья. Это должно быть было трудно видеть, как умер брат, а ответственные за это ушли безнаказанно. С Дином я чувствовала тоже самое.
— Что же, во всяком случае, защитники решили в качестве предупреждения поохотиться за самыми худшими целительницами. Так как целительницы не могли против нас защищаться, для них это закончилось, прежде чем всё началось. Случайно эти защитники обнаружили, что могут у умирающей целительницы похитить её энергию и таким образом стать бессмертными. По крайней мере, мы думали, что это произошло случайно.
Я должна была это спросить.
— Ты тоже был там, Ашер?
Рассеянно он катал камень на ладони и покачал головой.
— Нет. При этой первой волне убийств Елизавета была исключена. Чтобы почтить память Сема мой отец хотел защитить её. Мы не имели представления, с кем связались в лице этой женщины.
Когда он бросил камень в один из стволов, стоящего неподалёку дерева, он разбился в пыль.
— Мой отец уведомил, что за ней охотятся. Когда мы выследили её с другими целительницами, с которыми она путешествовала вместе, она наняли для своей защиты несколько человеческих солдат. Она только рассмеялась, когда мы сказали, что пришли, чтобы защитить её. Жертва Сема ничего для неё не значила. Наоборот, она ещё и страшно оскорбила его.
Его глаза загорелись гневом, который я могла понять.
— Ты сражался с ней?
Он встал во весь рост, сделал угрожающий шаг в мою сторону и внезапно опустил свою стену.
— Нет, Реми. Я убил её!
Ашер намеренно пугал меня и у меня по спине пробежала дрожь, хотя я знала, что он ничего мне не сделает.
— Расскажи мне, что случилось.
Печаль заставила опуститься его плечи.
— Её человеческие наёмники поймали Лотти. Моя сестра была юной, понимаешь, и выросла ограждённой от всего. Елизавете было намного легче втянуть её и использовать, чем защитника-мужчину. Когда мы не смогли убедить отпустить её, ссылаясь на здравый смысл, моя семья начала применять грубую силу. Елизавета приставила Лотти нож к горлу, и тогда я набросился на неё. При попытке вырвать у неё нож, я её заколол. Это был несчастный случай, но это было не важно. Габриель и Лотти убили двух целительниц, которые защищались. Мои же родители… В конце дня, те члены моей семьи, кто остался в живых, потеряли свою человечность.
Погружённый в прошлое, которое я не могла понять даже частично, он замолчал.
— Сколько тебе тогда было лет, Ашер? — спросила я боязливо.
Оцепеневший от гнева, он посмотрел на меня.
— 18. Не выгораживай меня, Реми. Приходишь мне тут и говоришь, что я был слишком молод, чтобы понимать, что делаю!
Мой серьёзный взгляд встретился с его сердитым, и я покачала головой.
— Нет. Нет, я этого не говорю. Мы разные, ты и я. Я думаю, ни у кого из нас не было шанса быть юным. Обстоятельства заставили нас повзрослеть быстрее, чем нам бы хотелось.
Я подумала о Дине. То, что я сделала, могло его убить, и я не была уверенна в том, почувствовала бы то же сожаление, что ощущалось в измученном взгляде Ашера.
Снова он встал передо мной на колени.
— То, что произошло с Дином, было совсем другое. Ты целительница, а не убийца.
Я взяла его за руку, и он скривился от боли. Я забыла, что была для него ядом, и быстро снова отпустила. В тоже время я подняла мою мысленную стену вверх, чтобы защитить его.
Ашер сплёл свои пальцы с моими и поднял на меня взгляд.
— Ты сводишь меня с ума, Реми. Это моя работа, защищать тебя. А не наоборот.
Испугавшись его проницательности, я заёрзала на скамейке туда-сюда, тепло его руки отвлекало меня. Иногда мне казалось, будто он мог читать мои мысли.
— Как я уже говорила, я могу очень хорошо сама о себе позаботиться.
Усмехнувшись, он посмотрел на мою петлю.
— Да, это и видно! — Его улыбка потухла. — Я не знаю, что мне с тобой делать. За то, что ты одна из них, я должен собственно тебя ненавидеть!
— И почему ты тогда этого не делаешь? — Я задержала дыхание.
— Ты другая. Я не могу вынести мысль, что с тобой может что-то случиться. И всё же я думаю, что это я представляю для тебя наибольшую угрозу.
Мне на глаза упала прядь волос, и он убрал её с лица. Моё сердце стучало как сумасшедшее, пока он не опустил руку. Резкие края его лица напряглись, и казалось, он принял решение.
— Реми, ты можешь сама выбирать. То, что в тот последний вечер, когда мы были вместе, напугал тебя, я знаю. Если ты хочешь, то держись от меня подальше.
Моё неподобающее леди фырканье заставило его прислушаться.
— Ашер, чего ты боишься? Что в смехотворном желании стать снова человеком, высосешь всю мою энергию?