- Я здесь, чтобы помочь тебе исцелить себя.
- Нет, Габриель, - ответила я. Я ещё никогда не чувствовала себя настолько истощённой, и это было слышно по моему голосу. Казалось, будто даже мои кости сделаны из свинца. - Уходи, хорошо? Поговорим завтра.
- Что он с тобой сделал?
Взгляд Габриеля метнулся вверх. Гнев, который я уже до этого слышала в его голосе, всё ещё кипел внутри него.
- Ничего. - Ничего из того, что не делали уже другие. Габриель не поверил мне. Его глаза с сомнением сощурились.
Чтобы успокоить его, я имитировала улыбку.
- Со мной всё хорошо. Мне нужен лишь сон. Ты можешь идти.
Вместо того чтобы ответить, он внезапно схватил меня - включая одеяло и все остальные причиндалы - и встал. Прижал к своей груди и понёс через дом к задней двери, не наталкиваясь ни на какую мебель.
- Габриель! - запротестовала я.
- Тихо, Ремингтон. Нам нужно поговорить. Пожалуйста!
То, что Габриель сказал «пожалуйста», заставило меня замолчать. В конце концов это была редкость и её стоило ценить. Он коротко глянул в кухонное окно, а потом двинулся на улицу. Как только дверь закрылась за нами, он побежал в таком темпе, что небо и верхушки деревьев надо мной я различала только как чёрно-зелёные полосы с крошечными яркими пунктами. Мой желудок перевернулся, и я закрыла глаза.
Почему Габриель делал это? Месть для него так много значила? Как лист, лежащий на поверхности воды и начинающий плыть, во мне зародилась надежда, что моя мечта о том, что по крайней мере один человек поставит меня на первое место, всё-таки исполнится. Что рядом со мной находится кто-то, кто не разочарует меня.
Я думала, что этим человеком является Ашер, но что принесла ему любовь ко мне? Ничего кроме боли и в конце концов смерти? Мой дар никогда не позволит мне стать нормальной. Снова и снова из-за меня будут страдать другие.
Я заслужила остаться в одиночестве.
Габриель прижал меня крепче к себе.
- Ты не одна, Реми.
Он сказал это только из вежливости. Но в конце концов вернётся к тем, кто ещё остался в живых из его семьи. А если не сделает это сам, мне придётся найти способ заставить его. Я ...
Я замерла.
- Что ты сказал?
Габриель отвернулся, но я уже успела увидеть его покорный судьбе взгляд.
- Габриель? - переспросила я. Мы добрались до тропы. Рядом кто-то смастерил скамейку из поваленных деревьев. Габриель, который всё ещё надёжно держал меня в руках, сел на неё. Он держал меня уж очень крепко, как будто боялся, что иначе я сбегу от него. Я ждала.
Он сглотнул.
- Я сказал, что ты не одна.
У меня было самое худшее дежавю. Не может быть. Просто невозможно. Не второй раз. Не после Ашера. Нет и ещё раз нет!
Габриель не хотел смотреть мне в глаза. Я бы повернула его подбородок к себе, чтобы прочитать по лицу правду, но мои руки находились под одеялом. Больше всего мне хотелось кричать от ужаса.
Габриель огорчённо поморщился.
Вздрогнув, я поняла, что мне ничего другого не остаётся, как делать хорошую мину при плохой игре. И при этом, в моём ослабленном состояние, я даже не могла поднять защитную стену, чтобы выгнать Габриеля из головы. Мои нервы были на пределе, и я чувствовала себя сверх всякой меры выставленной на показ. Я застонала, а Габриель, словно успокаивая, прижал меня ещё крепче к себе.
- Как давно? - прокаркала я. - Как давно?
«Как давно мы уже вступили в союз? Как давно ты уже читаешь мои мысли?»
- С тех пор, как я помог тебе в мотели вылечить себя.
Я безудержно расплакалась. Я всегда считала чем-то уникальным то, что Ашер и я заключили союз. Не то, чтобы мы были единственной целительницей и единственным защитником, сделавшие это, но я всегда думала, что вступить в союз можно лишь однажды, и моя способность сделать это умерла вместе с Ашером.
Даже Ашер говорил, что наша связь отличается ото всех, о которых он когда-либо слышал. Например, тем, что он мог слышать мои мысли, а я исцелить его от бессмертия. Я ненавидела то, что он мог заглядывать мне в голову, но примерилась, потому что любила его. А спустя какое-то время приняла то, что во время битвы это давало преимущество.
В конце концов, даже думала, что таким образом, наши чувства друг к другу становятся ещё более сердечнее. Но союз с его братом? Я представила себе, какое лицо состряпал бы Ашер, если бы узнал.
Как могло такое случиться?
- Поговори со мной, Ремингтон!
Я сжала губы. «Не называй меня так. Не делай вид, будто у нас друг для друга есть ласкательные прозвища!»
- Эй, знаешь, для меня это тоже не было увеселительной прогулкой? - В голосе Габриеля был жёсткий оттенок. - Ведь в конце концов я об этом не просил!
Мне удалось освободить кулак, и я попыталась ударить его. Сил совсем не было. Он откинул голову назад, и я промахнулась.
- Не говори со мной таким тоном! - закричала я. - Ты знаешь об этом уже ... сколько? Может быть, дашь мне одну минуту времени, справиться с маленьким секретом, который ты держал при себе?
Уголки его губ опустились вниз.
- Ты права. Мне очень жаль.
Мы замолчали. Я с удовольствием высвободилась бы из его рук, но в моём состояние это было невозможно. Снова я начала плакать.
«Соберись, Реми! Что слёзы могут изменить?» Я потёрла лоб. «О, Ашер! Как это могло случиться?»
Габриель сглотнул.
- Ты вообще знаешь, как часто ты думаешь о нем? Как часто ты днями грезишь о нем, и желаешь, чтобы я был им? Боже мой, Ремингтон, если послушать твои мысли, то кажется, что вдвойне горюешь о нем!
Он выглядел обиженным. Я содрогнулась и прокрутила в голове все, что произошло в последние недели. Я была так занята своей скорбью об Ашере и мыслями о семье, что совсем не позаботилась о своей защите.
Иногда я даже опускала защитные стены, потому что жужжание моей энергии причиняло Габриелю боль. Я бросилась на Габриеля как маленький, загнанный в угол зверек, хотела сделать ему больно, чтобы не чувствовать себя такой беспомощной. Позже мне не раз было стыдно за это. Габриель ни разу не дал понять, что точно знал, что я делала.
Даже сейчас он скрывал свои чувства за непроницаемым выражением лица, не давая мне узнать, о чем он думает.
- Почему ты допустил, чтобы я причинила тебе боль? - спросила я удивленно. - Почему ты просто не сказал мне, что мы заключили союз?
Он напряг шею, и его лицо дрогнуло, перестав быть непроницаемым.
- Габриель?
- Оставь, Реми. Мой ответ может тебе не понравиться.
Мы встретились взглядом. Страсть, пылающая в его глазах, не имела никакого отношения к гневу. Ашер когда-то также смотрел на меня. Как правило, перед тем, как собирался поцеловать меня...
- Я не Ашер, черт побери!
Разочарование в его голосе сразило меня наповал. Я в первый раз посмотрела на него, по-настоящему посмотрела. Я рассматривала его не как брата Ашера или враждебно настроенного защитника, и не как кого-то, кто за последние недели стал моим другом. Габриель мог быть в ярости, но он обращался со мной нежно и заботливо, держа свою энергию под контролем, хотя мог и убить меня. За последние недели у него было немало возможностей сделать это.
Пренебрегая своей защитой, я практически приглашала его сделать это. Отправить меня в нирвану к Ашеру, после того, как мне надоело бороться. Однако он меня и пальцем не тронул.
Я думала, он остался из преданности к Ашеру. Или чтобы отомстить за его смерть. Но не кровавая жажда возмездия заставляло сердце Габриеля учащенно биться под моей рукой. Я содрогнулась. Мне стало ясно, что я что-то значила для Габриеля.
А это очень сильно пугало меня.
- Да. Меня тоже, - прошептал Габриель.
Он закрыл глаза и глубоко вдохнул. Что-то в этом жесте привлекло моё внимание. Казалось, будто он наслаждается любимым запахом, так как это делала я, прежде чем выпить мой первый глоток кофе. Недоверчиво я распахнула глаза. От стыда его щёки покраснели.