Аид заговорил быстро и требовательно:
– Кто пробудил в тебе эти сомнения?
– Я просто размышляла о…
– Моих мотивах?
– Нет…
Он прищурил глаза:
– А кажется, что именно так.
Персефона отступила на шаг, уперевшись спиной в книжные полки.
– Я жалею, что вообще об этом заговорила.
– Ну, уже слишком поздно.
Персефона бросила на него гневный взгляд:
– Ты накажешь меня за то, что я высказала свои мысли?
– Накажу? – Аид склонил голову набок и придвинулся еще ближе, прижавшись к ее бедрам своими. – Мне хотелось бы услышать, как, по твоему мнению, я могу тебя наказать.
Эти слова уязвили Персефону, и, несмотря на жар между ними, она свирепо воззрилась на него:
– А мне хотелось бы получить ответ на свой вопрос.
Аид стиснул челюсти:
– Напомни-ка мне, что у тебя был за вопрос.
Богиня заморгала. Она спросила его, выбрал ли он ее только потому, что она богиня? Или же она спросила, любит ли он ее?
Она глубоко вздохнула и подняла на него взгляд из-под опущенных ресниц:
– Если бы не предсказание мойр, ты бы все равно захотел быть со мной?
Персефона никак не могла заставить себя посмотреть Аиду в лицо. Его глаза были подобны лазеру, прожигающему ее грудь, сердце и легкие. Она не могла даже сделать вдох в ожидании, когда он заговорит – а он молчал. Вместо этого он протянул руку и схватил ее за подбородок. Его тело вибрировало – она чувствовала буйство силы внутри его, и на мгновение задалась вопросом: что властелин подземного царства собирался обрушить на нее?
Потом его хватка смягчилась, пальцы легли ей на щеку, взгляд опустился к ее губам.
– Знаешь, как я узнал, что мойры предназначили тебя мне? – его голос стих до хриплого шепота – тона, которым он говорил в темноте их спальни после занятий любовью.
Персефона медленно покачала головой, загнанная в западню его взглядом.
– Мне рассказал об этом вкус твоей кожи. И единственное, о чем я сожалею, – что так долго жил без тебя.
Его губы оставили дорожку на ее подбородке и щеке. Она задержала дыхание, прильнув к нему, ожидая прикосновения его губ. Но вместо того, чтобы поцеловать ее, он сделал шаг назад.
Внезапно возникшее между ними пространство лишило ее устойчивости, и богиня снова оперлась спиной на книжные полки.
– Что это было? – она сердито уставилась на него.
Аид мрачно усмехнулся:
– Прелюдия.
Потом он шагнул вперед, обхватил ее руками и перекинул через плечо. Персефона взвизгнула от неожиданности.
– Что ты делаешь?
– Доказываю, что хочу быть с тобой.
Он вышел из библиотеки и зашагал по коридору.
– Поставь меня на землю, Аид!
– Нет.
Персефона чувствовала, что он улыбается. Его рука скользнула вверх между ее бедер, раздвинув плоть, и погрузилась внутрь. Она ухватилась за ткань его пиджака, чтобы не упасть.
– Аид! – простонала она.
Он захохотал, и она была готова убить его за это. Богиня схватила его за волосы и потянула, запрокинув его голову назад в поисках губ. Аид подчинился и прижал ее к ближайшей стене, одарив яростным поцелуем, а потом отстранился и прорычал ей в ухо:
– Я буду наказывать тебя, пока ты не закричишь, пока не забьешься на моем члене в таком экстазе, что у тебя больше не останется никаких сомнений в моей любви.
От его слов у Персефоны перехватило дыхание, и ее магия пробудилась, растекшись теплом по ее коже.
– Будьте добры сдержать свое обещание, лорд Аид, – она прижалась к его губам своими.
Вдруг стена позади Персефоны поддалась, и она вскрикнула, а Аид пошатнулся вперед. Ему удалось не дать им обоим упасть на пол. Восстановив равновесие, он поставил ее на ноги. Она заметила, как он держит ее – защищая, обхватив рукой ее плечи. Богиня повернула шею и обнаружила, что они в обеденном зале. За банкетным столом сидели все подчиненные Аида, включая Танатоса, Гекату и Харона. Стена, к которой они прижимались, оказалась дверью.
Аид откашлялся, а Персефона уткнулась лицом ему в грудь.
– Добрый вечер, – поздоровался Аид.
Ее удивило, каким спокойным был его голос. У него даже не сбилось дыхание, хотя она слышала, как бьется его сердце.
Богиня подумала, что сейчас Аид извинится и исчезнет, но вместо этого он произнес:
– Мы с леди Персефоной умираем с голода и хотим остаться наедине.
Она замерла, а потом ткнула его в бок.
Да что он творит?