А потом в горы докатилось эхо тревожных событий. Вестником того, что происходило в долинах, стал каменщик Кирилл Фокин, который, убегая от белых, был ранен и потерял сознание неподалеку от пещеры Заремы. Тотырбек подружился с русским, свел его с бедняками Хохкау, и они бросили вызов самим Тотикоевым и Кайтазовым.
В ту осень, когда аул распался на два враждующих между собой лагеря, в одном — бедняки Гагаевы и Кетоевы, а в другом — богачи Тотикоевы и Кайтазовы, Руслану исполнилось всего шесть лет. Но и дети этих фамилий, не меньше чем взрослые, прониклись ненавистью друг к другу. Да и как можно было оставаться спокойным, когда видишь своего деда, отца, дядю под дулами винтовок? Деда, отца и дядей Руслана вместе с другими бедняками-смутьянами схватили ночью Тотикоевы и Кайтазовы, осмелевшие при известии о приближении деникинцев, и утром согнали на берег реки, к огромному валуну. Толпа женщин и детей, встревожено галдящих, причитающих, устремилась следом, но угрозы заставили их остановиться поодаль. Дед Руслана, седой Дзамболат, грузный телом, был в папахе из серого каракуля, в легких сапогах без каблуков, в домотканой черкеске, рукава которой были аккуратно закатаны, чтоб обтрепанные обшлага не выдавали ее солидный возраст. Дзамболат стоял в центре арестованных, стараясь выглядеть спокойным, готовый достойно, как подобает настоящему горцу, принять смерть. Его широкая ладонь поглаживала пышную седую бороду, глаза подбадривающе и одновременно жалостливо поглядывали на одноногого сына Урузмага, которому богатеи не разрешили нацепить деревяшку — и теперь он стоял, опираясь на костыль.
Руслан неотрывно смотрел на своего отца Умара, — высокий, красивый, сильный, он стоял рядом с дедом и дерзко глядел на врагов. Его нательная рубашка из грубого холста была разорвана, руки и плечи в кровоподтеках, ноги босы. Старший житель Хохкау Иналык узловатым пальцем грозил старшему брату Тотикоевых Батырбеку, гарцующему на коне, говорил, что его бесчинство даром не пройдет… Батырбек в ответ лишь скалил зубы и помахивал плетью… Он был настроен сурово покарать горцев, посягнувших на его землю. И казнил бы их, не прискачи из Нижнего аула Тотырбек Кетоев и Кирилл Фокин с отрядом бедняков. Это их неожиданный налет спас и деда, и отца, и дядей Руслана. Роли переменились — теперь Тотикоевы и Кайтазовы были разоружены, а те, кто всего полчаса назад стояли у валуна, ожидая смерти, похватали винтовки и кинжалы и теснили к валуну побледневших аульских богатеев, гневно ругая их…
В душу запал и тот спор, который затеяли старики на нихасе, обсуждая, всех ли Тотикоевых сажать в тюрьму. Тотырбек помнил, что им, малышам, было жаль младшего из братьев Тотикоевых Тузара, и они восторженным визгом встретили решение старцев оставить в ауле Тузара, хотя и он направлял на земляков оружие, но нельзя же, чтобы в доме не было мужчины, ведь тогда семья уподобляется очагу без огня и род осужден на вымирание. Потом, сколько себя помнит Руслан, он с захватывающим, болезненным любопытством поглядывал на Тузара и его племянника Агубе, запоминая каждое событие, связанное с ними, особенно с Агубе, который был всего-то на семь лет старше Руслана. Помнит он и слова Тотырбека, прозвучавшие на нихасе, о том, что счастье легко не дается, его надо завоевывать с оружием в руках, и что он, Тотырбек, отправляется добровольцем в долину, к красным, чтоб громить деникинцев.
— И я пойду с тобой, — заявил Умар, и Руслан горделиво поглядел на своих сверстников.
Старый Дзамболат одобрил решение старшего сына..
От Тотырбека Руслан мысленно перенесся к отцу, бывшему красному кавалеристу Умару Гагаеву. Когда Руслан слышал слово «работяга», невольно перед ним возникал образ отца. Он всегда, всякую минуту бывал в заботах и хлопотах. Старый Дзамболат, что бы ни надо было сделать в поле или в горах, первым делом вспоминал старшего из восьми своих сыновей. И, поручив вспахать землю, скосить сено или заготовить дрова, он никогда не волновался, зная что Умар сделает все как нельзя лучше. С малых лет он точно сросся с плугом и косой. Дзамболат души в нем не чаял. Из восьми сыновей он был не только самый старший. Он был и самый трудолюбивый.
Ни от какой работы не увиливал Умар, но душой он особенно тянулся к земле. Он молился на нее. Он верил в свои крепкие руки, в свой труд… Но шли годы, а от нужды, как, впрочем, и другим братьям, Умару никак не удавалось избавиться. Все мысли Умара были о земле, с ней он связывал свои надежды и мечты. Он заразил своей верой и молодую жену Симу. Впрочем, не только ее. Отец Симы, старый Иналык Кетоев, отдал дочь за Умара, уважая его за трудолюбие и сноровку. Умар же, оставшись после свадьбы наедине с молодой женой, попросил ее осчастливить его, дав ему побольше сыновей-помощников. И, словно подслушав их разговор, бог дал им близнецов: Руслана и Хаджумара. Умар с детства приучал детей к труду, заставлял пасти скот и сеять зерно…